Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин - Екатерина Гринева Страница 12

Коллекция Колпачевского отражала вкусы многих российских олигархов. Долгое время в своем роде универсальным капиталовложением среди наших отечественных коллекционеров предметов живописи считались полотна Айвазовского. В них можно было спокойно инвестировать деньги без малейших колебаний. Полотна популярного мариниста скупались такими темпами, которые можно было сравнить только с ростом цен на столичную недвижимость. Его покупали на «сантиметры». Когда-то десять квадратных сантиметров полотна Айвазовского стоили тысячу долларов. Потом – десять тысяч долларов. Сейчас уже – сто тысяч долларов.

При этом фальшивок «Айваза» – очень много. На рынке предметов искусства количество этих подделок гораздо больше, чем он реально написал, хотя плодовитость мариниста и вошла в поговорку.

Я несколько раз все внимательно просмотрела и выписала кое-что в блокнот. Сидела я почти до вечера, потом попила чай с лимоном, покидала вещи в чемодан, в последний момент положила в него и жемчужное ожерелье и пошла спать.

В день отлета в Париж я проснулась не просто рано, а очень рано. На улице еще была непроглядная темень. Словно за окном разлился темный океан, и вода подступила к самым окнам. Не то разгар ночи, не то поздний вечер. Но я знала точно – сейчас четыре часа утра. Я ставила будильник на это время, старенький, но с оглушительным трезвоном. Он пыхтел-пыхтел, тикал-тикал, старался-заливался и не подвел меня. Протрезвонив, будильник с чувством выполненного долга смолк, а я резко села на кровати, вглядываясь в темноту за окном. Вставать не хотелось, вылезать из теплой кровати – тем более, но больше всего на свете я боялась опоздать и поэтому проворно вскочила и побежала в ванную принять душ. Холодная вода прогнала остатки сна, и, надев халат, я пошла в кухню, не забыв плотно завернуть кран, чтобы не капала вода.

Варить овсянку мне не хотелось, а сыр закончился… В эти дни я на улицу не выходила и запасов еды не пополняла.

Рука по-прежнему болела, огромный синяк красовался чуть ниже локтя. Я потрогала это место: оно болело, но уже не так сильно, как после нападения и на следующий день. Я выпила чай и стала поспешно собираться.

Я волокла свой чемоданчик, посматривая по сторонам. До моих ноздрей долетел аромат кофе, он дразнил, манил, искушал, и я повернула голову в ту сторону. Кофейня «Старбакс». О ней как-то упоминала Чиж, превознося ее лакомства и кофе до небес, и я подумала, что могу сделать маленькую паузу, время позволяет.

В кафе, в его полукруглом зале в светло-коричневых тонах, почти никого не было. Боковым зрением я увидела мужчину, сидевшего на диване с маленьким ноутбуком на коленях, и еще парочку – парня и девушку в глубине помещения. Я подкатила чемодан к стойке и заказала большую чашку кофе. Нервы, усталость, недосып сделали свое дело: я чувствовала, как моя голова наливается тяжестью, от которой мне следовало срочно избавиться.

Заказанная чашка кофе осталась на стойке, я покатила чемодан к столику.

Взяв кофе, я вернулась за столик и села, посматривая на часы. В моем распоряжении оставалось примерно двадцать минут.

Размешивая кофе, я огляделась по сторонам. Сидевший на диване мужчина по-прежнему не отрывался от ноутбука: его пальцы порхали по клавишам с поразительной быстротой. Я подняла глаза чуть выше, и у меня перехватило дыхание. Мужчина был поразительно хорош собой! Просто до неприличия. Крупные черты лица, темные вьющиеся волосы, спускавшиеся чуть ли не до плеч. Иногда он резким нетерпеливым движением отбрасывал их назад. Нос с легкой горбинкой придавал ему несколько хищный вид. Изящные, как у пианиста, длинные пальцы; одет он был в горчичный кашемировый свитер, из-под которого выглядывала темно-серая майка. Он сидел, закинув ногу на ногу, и они образовывали прямой угол, так что мне были видны его серые носки и модные ботинки. Он выглядел ужасно дорого, стильно и шикарно. Раньше таких мужчин я видела только у Светы Чиж – в ее глянцевых журналах, в рубрике «Сейчас это модно» или «Хроника светской жизни».

Кажется, мужчина понял, что я бесцеремонно его рассматриваю, и его тяжелый взгляд буквально прошил меня насквозь. Глаза его были темными, в обрамлении черных ресниц, а взгляд был безразлично-отчужденным. С таким взглядом прогоняют назойливую муху, которая случайно села на праздничный торт.

Я поспешно взяла свою чашку и сделала два глотка. Он по-прежнему рассматривал меня, этот взгляд я чувствовала даже на расстоянии, мои руки невольно задрожали, и я чуть не расплескала кофе.

Наконец его взгляд скользнул мимо меня, и я с облегчением вздохнула. В течение нескольких минут я боялась взглянуть в его сторону, чтобы он не расценил мое внимание к его персоне как явно неприличное и вызывающее. Но этот мужчина притягивал меня как магнит, и пару раз я украдкой все же покосилась на него.

Я посмотрела на часы и поняла, что мое время истекло. Мне следует встать, взять свой чемодан и катить к терминалу. Но уходить мне страшно не хотелось. Из-за него. Так бы я и сидела, разглядывая этого мужчину, испытывая при этом некое смутное ощущение… да, чувство какое-то странное – будто я его где-то уже видела… Вот только где?

Волевым усилием я заставила себя встать и прошествовала мимо него. Чемодан мой (как мне казалось) страшно громыхал, и самой себе я напоминала неуклюжего деревянного человечка, на ногах-ходулях топавшего по полу. Я напрасно скашивала глаза: на меня этот интересный гражданин даже не поглядел. Я испытала жгучее разочарование и даже на секунду пожалела, что не родилась роковой красоткой, мимо которой не прошел бы ни один мужчина.

Я в первый раз летела самолетом, никогда до этого не бывала в аэропорту и дрейфила жутко. У меня имелась своя система защиты от страха: чем больше я боялась, тем более агрессивной и напористой старалась выглядеть, надевала маску успешной деловой женщины, которая с ходу разрулит любую проблему. Вот и сейчас я выпятила вперед подбородок и подняла голову повыше, стараясь прочитать номера гейтов и понять, куда мне идти. Спрашивать кого-то из толпы – бесполезно: все торопились по своим делам и не обращали ни на кого внимания. Мне придется выпутываться из этой ситуации самой, ни на кого не надеясь и не рассчитывая на помощь, но меня поджимало время, и я уже ругала себя за то, что сидела в кафе и потягивала кофе, не разобравшись заранее с посадкой.

Наконец я остановила работницу аэропорта, и она с заученной улыбкой сказала мне, куда идти. Я погромыхала со своим чемоданчиком в указанном направлении и неожиданно увидела перед собой мужчину с ноутбуком – со спины. Да, у него и правда чертовски стильная спина, от нее у меня просто пошли мурашки по коже. Я даже приостановилась, налетела на свой чемоданчик – и, конечно, не рассчитав сил, грохнулась на пол.

Я тряхнула головой и почувствовала, что меня поднимают под локти. Запах хорошего одеколона, пахнувшего свежим, только что разрезанным апельсином, заставил меня повернуть голову вправо, и я уперлась взглядом в уже знакомый мне кашемировый свитер и видневшуюся из-под него темно-серую майку.

– Как вы? – спросил он по-французски.

И тут я, вместо того чтобы поразить его своим безупречным французским, тщательно выпестованным, взлелеянным Геней, как-то жалко мотнула головой, разом относя себя к глухонемым особям, чем вызвала едва уловимое презрительное пожатие плечами с его стороны.