Первый в списке на похищение - Валерий Поволяев Страница 11

– В каком смысле карается?

– В смысле несовершеннолетия. По старому указу, принятому еще при царе Горохе Свекловиче, за приставания к малолетним полагался приличный срок.

– А-а-а, – насмешливо протянула Виолетта.

Белозерцев отер ладонью лицо – словно бы снял со лба, со щек некую странную налипь, осеннюю паутину – что-то мешало ему, одно накладывалось на другое, плохое настроение на тоску, внутренняя боль на внутреннюю боль, он никак не мог избавиться от удручающего состояния, навалившегося на него, никак не мог прийти в себя, и это раздражало его. Белозерцев думал, что визит к Вике принесет облегчение, а он облегчения не принес. Наоборот, ему стало хуже.

– Значит, так, Вика… – проговорил он тихо, прислушиваясь к самому себе, – тебе надо выходить замуж.

Вика, глядя на Белозерцева, согласно наклонила голову, Белозерцев отвел глаза в сторону – слишком уж острым, испытующим сделался взгляд Вики, зрачки даже стали похожи на шляпки хорошо откованных гвоздей.

– Вот я тебя и выдам замуж, Вика, – стараясь говорить ровно, чтобы голос не дрожал, сказал Белозерцев.

– За кого? За себя самое? Или за тебя? За тебя я пойду замуж, пойду! – Лицо у Вики подобрело, из глаз истаял темный пороховой налет, а зрачки перестали походить на железные шляпки. – За тебя? Я правильно поняла?

– Ты же знаешь, Вика, – Белозерцев повел рукой в сторону, получился очень выразительный жест – он будто длинный жирный минус начертил. – И вообще, давай не будем обо мне, а? Ты же все прекрасно знаешь, Вика… и все понимаешь.

Надо отдать должное Вике – она всегда умела останавливаться, еще ни разу не перегнула палку, она и в этот раз словно бы почувствовала опасность, расслабляюще улыбнулась и повторила жест Белозерцева – провела рукой линию, располовинивая пространство, одну половину она отдавала Белозерцеву, другую брала себе. Спросила тихо:

– И кого же ты хочешь предложить мне в мужья?

– Есть один человек на примете… Мой человек.

– Я обязательно должна выходить за него замуж? – на лице Вики не дрогнула ни одна жилка.

– Нет, не обязательно. Только если захочешь.

– Ничего не понимаю, – Вика вдруг сделалась растерянной. – Ничего не понимаю… Как я должна выйти за него замуж? Я же твоя – не его!

– Ты и будешь моей. Ты за него выйдешь замуж только в смысле отметки в паспорте. Если хочешь, это будет фиктивный брак… А жить будешь со мной. У тебя ничего не изменится.

– А ребенок?

– И ребенок будет мой.

– Но в случае развода алименты будет платить он?

– В случае развода алименты платить буду я. Но развода не будет – и ты это прекрасно понимаешь.

– Извини, – она потерла пальцами виски, – голова что-то кругом идет, тупая я стала… Он же будет прикасаться ко мне, – проговорила она жалобно.

– Он до тебя пальцем не дотронется.

– Значит, он будет мужем только на бумаге?

– Наконец-то до тебя дошло!

– И за это получит деньги?

– Он и так получает деньги. Уже! И немалую сумму.

Вика помолчала немного, переваривая то, что услышала, качнула расстроенно головой:

– В конце концов, я сама в этом виновата…

«Никто ни в чем не виноват, все равно, если не сегодня, то завтра это должно было произойти», – хотел было сказать Белозерцев, но промолчал, вместо этого лишь выразительно пошевелил плечами, словно ему сделалось холодно – на самом деле он старался освободиться от усталости, как от тяжелого рюкзака. И вообще, это единственный путь удержать Вику около себя – выдать замуж за доверенного человека, повязать ее… Другого пути нет.

– Ты пойми, Вика, ныне это нормальная вещь, так поступают многие.

– Примета времени, это ты хочешь сказать?

– Да, примета времени, выражаясь языком кондового соцреализма.

– Ох, как бы я не хотела становиться в один ряд со многими!

– И не надо! Никто от тебя этого не требует, на дыбу не тянет. Повторяю: ты как была моей, так моей и останешься. И ребенок будет записан на мою фамилию.

– Даже так?

– Даже так! Другого выхода нет, Вика, ты пойми! – внутри у него родилось, скатавшись. в небольшой ледяной пузырь, раздражение, пузырь этот начал стремительно расти, Белозерцев хотел было задавить его, но попытка оказалась тщетной, и пузырь пополз вверх.

– И кто же он, мой избранник? – медленно выговаривая слова, спросила Вика.

Пузырь тихо лопнул. Белозерцев с облегчением вздохнул, выдавил из себя воздух, скопившийся в груди и мешавший ему не только дышать, но и думать, – Вика женщина умная, раз она задает такой вопрос – значит, все поняла и сломалась, больше ставить условий не будет. Но и ему нельзя перегибать палку, иначе он потеряет ее.

– Нормальный человек. Вполне нормальный. Мой товарищ. Вместе учились в институте.

– Только ему в жизни повезло меньше, чем тебе.

– В некотором роде да.

– Как хоть его зовут, моего счастливого избранника?

– Игорем. Игорь Борисович, если полностью.

Она усмехнулась, неверяще покачала головой.

– Небось этакий дудак, дудачок, не самый высокий – скорее низкий, но не совсем низкий, с пухлыми розовыми щечками, обезоруживающей старческой улыбкой и светлыми бараньими кудряшками на голове.

Белозерцев изумленно покосился на Вику:

– Ну и ну… Ты что, с ним знакома?

– Нет, я просто знаю, как выглядят твои друзья, сам тип их, внешние данные и так далее.

– Ох, и язык у тебя! – еще раз нехорошо изумился Белозерцев – слишком уж однозначно и очень недобро отзывалась Вика о его товарищах. – И глаз – ватерпас! – Белозерцев решил, что знакомство не надо будет откладывать, сегодня же вечером он и познакомит Вику с Игорем Борисовичем Ланиным, приятелем давним и верным, ныне – сотоварищем по бизнесу, хотя в бизнесе они выступают в разных весовых категориях, – Ланин ест из рук Белозерцева, – человеком еще не изношенным, способным на любовь и заботу о близкой женщине, готовым закрывать глаза на проделки своих друзей, верным и, если честно, недалеким мужиком. Должность его, в общем-то, была не очень нужна в конторе, но Белозерцев держал Ланина при себе и исправно платил зарплату. В конце концов, когда будут подбивать итоги, занесут его зарплату в графу непредвиденных расходов, как, собственно, и расходы на саму Вику. Все это – «издержки производства», штука вполне естественная. – Давай сегодня мы и повидаемся с Игорем Борисовичем, – предложил Белозерцев. Вика вздохнула.

– Он хоть русский?

– Какое это имеет значение? Русский, армянин, грузин, нигериец или хохол? Мы же друзей себе не по паспорту и не по пятому пункту выбираем – по тому, что они для нас значат. Хороший какой-нибудь Вася Тютькин человек или так себе, редиска… Наплевать нам на национальность Васи Тютькина!