Лицо под вуалью - Рут Ренделл Страница 11

– Мы вернем их вам позже, но сегодня же, – вот и все, что ответил вдовцу Вексфорд.

Он лично внимательно изучил содержимое пакетов с покупками перед тем, как распорядился поместить скоропортящиеся продукты в один из холодильников столовой полицейского участка. Среди них не оказалось ничего интересного: в основном это была еда, а также аптечные товары – зубная паста и присыпка из талька – и кое-что из отдела домашних товаров – четыре лампочки. Все это лежало в фирменном пакете с надписью «Британские товары для дома», и это указывало на то, что Гвен, вероятно, зашла сначала именно в этот магазин. В сумочке миссис Робсон, которую скоро тоже вернут и которую Бёрден первой осмотрел на автостоянке, лежал ее кошелек с двадцатью двумя фунтами плюс какая-то мелочь и чековая книжка банка «Трасти Сейвингз». Были там также кредитная карточка «Виза» и карточка, которую выдавал торговый центр «Баррингдин» своим клиентам. Носовой платок жертвы и две свернутые бумажные салфетки не были использованы. Из двух писем, которые подсказали полицейским ее личность и адрес, одно оказалось от ее сестры из Лидса, а второе – хотя его едва ли можно было назвать письмом – приглашением на Рождественский показ мод в тот магазин, где Вексфорд покупал Доре свитер.

– У вас не пропадала коричневая штора, мистер Робсон? – спросил старший инспектор Ральфа.

– У меня? Нет, – покачал тот головой. – Что вы имеете в виду?

– Штора, которую вы, возможно, держали в багажнике вашей машины для того, например, чтобы накрывать ею лобовое стекло в морозную погоду?

– Для этого я использую газету.

Лесли Арбел внезапно спросила:

– Ты не хочешь съесть что-нибудь на ланч, дядя? Что-нибудь легкое?

Хозяин дома к тому времени уже сел и согнулся в кресле, прижимая одну руку к бедру – по-видимому, ему было по-настоящему больно, так как его лицо страдальчески сморщилось.

– Мне ничего не хочется, дорогая, – отозвался он.

– Но ты ведь еще не принимал свои таблетки? Те, которые плохо влияют на твой желудок?

– Доктор отменил эти чертовы таблетки. Сказал, что они мне не подходят, что у меня может от них возникнуть язва.

– У вас ведь артрит, не так ли, мистер Робсон? – вновь подал голос Вексфорд.

Ральф кивнул.

– Вы послушайте, и услышите, как скрипит тазобедренный сустав. – Он шевельнул ногой, и в ней явно сместилась кость в суставе, вызвав у него мучительную боль, и Вексфорд, к своему ужасу, услышал это – услышал не свойственный человеку треск. – Мне не повезло, у меня аллергия на обезболивающие лекарства. Приходится улыбаться и терпеть. Я стою в очереди на операцию по замене сустава, но список такой длинный, что нужно будет ждать около трех лет. Один бог знает, в каком состоянии я буду через три года. Если б я смог сделать ее в частном порядке, тогда дело другое.

Для Вексфорда не было новостью, что замену тазобедренного сустава можно сделать почти сразу же, если пациент готов заплатить, но вот время ожидания операции по государственной медицинской страховке может быть долгим. Он сознавал несправедливость такого положения дел, но его больше занимала попытка оценить подлинность инвалидности Робсона. Старший инспектор перевел взгляд на девушку – та смотрела на него простодушным взглядом, и ее красивое лицо ничего не выражало.

– Где вы работаете, мисс Арбел?

– В журнале «Ким».

– Назовите мне, пожалуйста, его адрес, и еще ваш домашний адрес в Лондоне. Вы живете одна или делите квартиру с другими жильцами?

– Я снимаю квартиру вместе с еще двумя девушками. – Лесли с раздражением невнятно назвала полицейскому адрес в северо-западном Лондоне и добавила: – А офис «Ким» находится в Оранжтри-хаус на Ватерлоо-роуд.

Вексфорд только один раз видел этот журнал, когда Дора купила его, увидев рекламу товаров со скидкой, которые можно было заказать по почте. Глянцевый еженедельник – кажется, его издавали для не слишком молодежной аудитории, но в то же время иногда и для женщин старше сорока. В том номере, который попался Вексфорду, были опубликованы статьи, показавшиеся ему скучными, но сам журнал преподносил их как спорные и интересные. Их заголовки гласили: «Хорошо ли быть лесбиянкой?» или «Ваша дочь – это ваш клон?»

– Может быть, ты сможешь съесть немного омлета, дядя, и тонкий кусочек хлеба с маслом? – предложила девушка.

Робсон пожал плечами, а потом кивнул. Бёрден заговорил с ним о миссис Уиттон, соседке, которая приходила посидеть с ним до того, как приехала Лесли Арбел. Видел ли он кого-нибудь, говорил ли с кем-нибудь по телефону, пока его жены не было дома?

Лесли поднялась, сказала:

– Прошу меня простить, я на минутку…

Ральф стал рассказывать Майклу о соседях по Гастингс-роуд жалобным, монотонным голосом, постоянно запинаясь и после каждого предложения вставляя фразу о том, что Гвен знала их всех лучше его, и Вексфорд вышел из комнаты. Он нашел Лесли Арбел стоящей возле электрической плиты; она повязала вокруг талии узорчатое кухонное полотенце вместо фартука, чтобы защитить шелковую юбку кофейного цвета. В миске лежали два яйца, а рядом с ними – венчик, но вместо того, чтобы готовить дяде ланч, девушка рассматривала свое лицо в маленьком зеркальце и наносила на него какую-то краску маленькой толстой кисточкой.

Как только она увидела Вексфорда, то тут же убрала кисть и зеркальце, будто этот поспешный маневр каким-то образом делал невидимыми ее предыдущие действия. Она разбила яйца, но не слишком умело – уронила кусочек скорлупы в миску и вынуждена была выуживать ее длинным красным ногтем.

– Зачем кому-то могло понадобиться убить вашу тетю, мисс Арбел? – спросил старший инспектор.

Лесли ответила не сразу. Сперва она полезла в буфет за тарелкой и поставила солонку на поднос, накрытый салфеткой. Когда же заговорила, ее голос звучал нервно и раздраженно:

– Это сделал какой-то сумасшедший, правда? Нет никаких причин для убийства, в наше-то время. Те, о которых читаешь в газетах, там люди говорят, что не знают, зачем они это сделали, или что они забыли, или что временно потеряли память – что угодно. Тот, кто ее убил, должен быть одним из таких людей. Я хочу сказать, кто мог захотеть убить ее по какой-то причине? Не было никакой причины. – Девушка отвернулась от полицейского и начала взбивать яйца.

– Ее все любили? – спросил он. – У нее не было врагов?

В левой руке Арбел держала сковородку, на которой сильно дымилось сливочное масло, а в правой – миску с яичной смесью. Но вместо того, чтобы вылить эту смесь на сковородку, она стояла, держа на весу оба сосуда.

– Просто смешно слушать то, что вы говорите, – заявила она. – Или было бы смешно, если б это не было такой трагедией. Она была чудесной, милой леди, разве вы не понимаете? Вам никто не сказал? Посмотрите на дядю Ральфа, у него разбито сердце, правда? Он ее боготворил, а она боготворила его. Они были просто чудесной парой, как молодые влюбленные, до того самого дня, когда это случилось. И это сведет его в могилу, я вам говорю, это его прикончит. Он постарел на двадцать лет со вчерашнего дня.