Символы распада - Чингиз Абдуллаев Страница 11

После совещания у него нашлось еще много всяких дел. Онзакончил работу в половине девятого вечера, когда другие сотрудники уже ушли.По натуре Манюков был человек демократичный, он старался не мучить своих людейизлишним рвением. Виктор Федорович Манюков не работал раньше не только накакой-нибудь ответственной работе, но и вообще не мог себе представить, чтобудет сидеть в кабинете бывшего заведующего Международным отделом ЦК КПСС ипомогать самому Президенту определять внешнюю политику страны.

Манюков был из того набора демократов, что участвовали вдемократическом движении в первой волне конца восьмидесятых. Он работал тогдазаведующим кафедрой истории в Тульском университете и даже не предполагал, кудавознесет его эта волна. Сначала с триумфом победил на выборах в народныедепутаты СССР, когда противостоявший ему секретарь райкома был неожиданно исерьезно скомпрометирован появившимися в центральной печати статьями о егомахинациях. Скандал замять не удалось, дело расследовала специальная комиссия.Правда, она ничего не нашла, а секретарь райкома, получив сердечный приступ,отправился в больницу, но тем не менее на волне тех разоблачений, которыесотрясали страну в конце восьмидесятых, успех Манюкова был весьмасимптоматичен.

Конечно, он сразу примкнул к межрегиональной группедепутатов, выдвинувших своим лидером будущего Президента. Манюков уже тогдавыделялся основательностью и здравостью суждений. Он не старался раньше другихвысказать свои мысли, не навязывал свое мнение другим. Скорее наоборот, умениевыслушивать людей, умение слушать было привито ему еще в годы работы накафедре, когда приходилось принимать бредовые ответы студентов.

После развала страны Манюкову предложили высокий постзаместителя помощника Президента по международным вопросам. И он сразу же согласился.К тому времени работавшая в Москве дочь уже успела выйти замуж. Вместе с женойи сыном бывший завкафедрой перебрался в столицу и получил небывалый для себяподарок в три комнаты в престижном, бывшем цековском, доме. Казалось, самасудьба благосклонна к Виктору Федоровичу.

Буквально через полтора года помощник Президента провинился,уличенный в отношениях с опальными чиновниками, которых Хозяин удалил от двора.Его с треском сняли, а на его место был рекомендован Манюков, исполнительный,дисциплинированный, выдержанный человек. Президент был вполне доволен егоработой.

Сегодняшнее совещание повергло Манюкова в шок. Он никогдараньше и не представлял себе, что подобное оружие возможно. С ненавистьюподумал он о прежней системе: значит, они готовы были пойти даже на такие мерыдля победы в атомном противостоянии. Манюков никогда не был членом партии, иего с огромным трудом утвердили заведующим кафедрой истории. Считалось, чтоисторики обязательно должны быть коммунистами. Но в восемьдесят седьмом годуэто оказалось уже не столь обязательно.

Он приехал домой в подавленном настроении, отказался отужина и заперся в своем кабинете, где улегся на диван и довольно долго пробыл всостоянии оцепенения, пока жена не сообщила ему, что приехали дочь с зятем. Пришлосьподниматься с дивана. В отличие от оболтуса сына, которого с трудом удалосьосвободить от армии, устроив на работу во вневедомственную охрану, дочьрадовала отца. Она с отличием закончила институт иностранных языков, работала вИнституте США и Канады, где и познакомилась с Сашей. Он к тому времени былодним из ведущих сотрудников института, после возвращения из двухлетнейкомандировки в США, где работал в ООН. Молодые люди сначала встречались, апотом поженились с одобрения родителей. Сашин отец умер, когда сын заканчивалинститут. Он был военный, генерал, и Манюков гордился таким родством. Они былиженаты уже восемь лет, и у них было двое детей.

Зять всегда помогал ему советами в особо трудных ситуациях.Именно он настоял в восемьдесят девятом, чтобы Манюков согласился на выдвижениев депутаты. Именно он посоветовал тестю идти работать в аппарат Президента. Ктому же Саша организовал солидное дело, совместное предприятие, которымзанимался его брат и которое приносило солидную прибыль.

Манюков вышел к родным с опухшим лицом. Сына, как всегда, небыло дома. Дочь привезла внуков, семилетнего мальчика, похожего на Сашу, ипятилетнюю девочку, почему-то тоже похожую на Сашу. Тем не менее Манюков любилвнуков больше всего на свете. Он обрадовался и впервые за вечер улыбнулся.

— Почему так поздно? — спросил он у зятя. —Уже десять часов вечера.

— Света только недавно приехала, — пояснилзять, — мы с семи ее ждали. У нее какие-то дела с мамой, вот она и решилаприехать. Вы не беспокойтесь, Виктор Федорович, мы скоро уедем.

— Вот еще глупости, — вздохнул Манюков, — яне из-за этого беспокоюсь. А из-за вас, из-за детей. Им же спать нужно,мальчику в школу рано вставать.

— Сейчас же каникулы, — засмеялся зять, —какая школа. Вы, видимо, совсем заработались у себя на Старой площади.

— Да, — сконфуженно признался Манюков, —действительно каникулы. Я совсем забыл.

— Мы поэтому и приехали, — пояснил зять,заговорщицки подмигивая. — Хотим малыша с собой взять на Бермуды. Будемтам отдыхать в этом году. А девочку у вас оставим, она маленькая еще.

— Конечно, конечно, оставьте, — заволновалсяМанюков. — Какой может быть разговор?

— Идите к столу, — пригласила жена, — я ужечай приготовила. Почитай, весь вечер вас ждали.

— Ничего страшного, — улыбнулся зять, — чайне убежит. А вы, Виктор Федорович, сегодня какой-то странный, больны, что ли?

— Нет, — мрачно ответил тесть. Воспоминание осовещании снова отозвалось в сердце непривычной болью. — Неприятности наработе.

— Какие неприятности? — удивился зять. —Президент вас уважает, журналисты не трогают, даже оппозиция считает васпорядочным человеком. Вы почитайте, как они других помощников кроют. Разве увас могут быть неприятности?

— Могут, — махнул рукой Манюков, — я жеговорю — по работе. Не личные.

— Случилось что-нибудь? — шепотом спросил зять.

Манюков колебался. Вообще-то он всегда советовался с зятем.Тот был не по годам умен и мог дать толковый совет. С другой стороны, нельзябыло рассказывать о том, что случилось на заседании у Президента.

— Пойдемте в кабинет, — вдруг предложил Саша, видяего колебания. — По-моему, вы мне хотите что-то рассказать.

Он оставил сына и прошел вслед за тестем в кабинет. Манюковподумал, что так, наверно, будет лучше. Он испытвал потребность поделиться скем-нибудь ошеломляющей новостью. А с кем можно сделать это лучше, чем с Сашей.

— У нас неприятности, Саша, — сказал он, когда ониостались одни в кабинете.

— Проблемы с Ираком? — Зять знал, что вылетевший вСтрасбург министр иностранных дел будет обсуждать и этот вопрос со своимиевропейскими коллегами. Впрочем, об этом писали во всех газетах.