Убежище чужих тайн - Валерия Вербинина Страница 11

Стоя у окна, она проводила взглядом коляску, которая выехала за ворота. Аделаида не любила расставаться с близкими людьми: в таких случаях ее мучил необъяснимый подспудный страх, что тот, кто уезжает, может по какой-нибудь причине не вернуться обратно живым и она видит его сейчас в последний раз, – но она никому не любила признаваться в этой фобии, даже себе самой.

«В конце концов, что может случиться на дороге в это время года? Съездит и вернется…»

Июльское солнце залило окрестности расплавленным золотом, еще час или два – и будет тяжело дышать. Из окна Аделаида видела дорогу, которая петляла среди холмов и терялась в лесу. Вот коляска последний раз поднялась на холм – и, спустившись с него, окончательно скрылась из виду.

До обеда Аделаида еще нашла чем себя занять – заглянула в детскую, почитала вслух маленькому Косте, посидела с Амалией, – но уже во время обеда, когда за столом сидели только она и генерал Тамарин, она стала поглядывать на часы, мысленно желая, чтобы поскорее наступил вечер. Отец Константина был человеком, которого до отставки не могли сломить никакие жизненные горести – даже то, что он похоронил жену и четырех детей из пяти; но как только его выставили из армии, он стремительно поседел, весь как-то ссохся и перенес небольшой удар, из-за которого теперь приволакивал левую ногу и ходил с тростью. За окнами почернело, старые сирени зашумели, качаясь: приближалась гроза. Слуга Яков, немолодой, очень прямой и очень худой, бесшумно пробежал вдоль окон, затворяя ставни, чтобы от порывов ветра не разбились стекла.

– Пожалуйте дождичек, – иронически промолвил генерал, глядя, как ливень снаружи стал сплошной белой стеной, за которой пропали контуры сада, флигелей, дороги, стогов, леса вдали. – Что вздыхаешь, Лида?

Аделаида уже отчаялась объяснить упрямому генералу, что она вовсе не «Лида». Свекор, похоже, находил удовольствие в том, чтобы переиначить ее затейливое имя на свой манер. Она поджала губы и с достоинством ответила:

– Я думаю о Косте… Он ведь как раз может сейчас возвращаться домой.

– Пфф… ну он не из таковских, что испугаются дождичка, – хладнокровно ответил генерал. – Подожди, приедет сейчас, мокрый как мышь… И с горой подарков.

Он улыбался, и Аделаида, заметив эту улыбку, невольно насторожилась. Не сразу до нее дошло, что она думала – и говорила – только о муже, хотя Казимирчик тоже пропадал где-то вне дома и о нем, по совести говоря, тоже можно было бы побеспокоиться; но почему-то она и мысли не допускала, что с ее непутевым братцем может что-нибудь случиться, и все ее страхи касались только Константина.

– Лучше бы он никуда сегодня не выезжал! – вырвалось у нее.

– Ну так утром никто предположить не мог, что через несколько часов начнется вот такое, – проворчал генерал. – Не волнуйся, скоро он вернется, куда ему деваться…

Но часы пробили шесть часов и семь, и ливень давно стих, а знакомая коляска так и не появилась на дороге, петляющей между холмов. Аделаида металась от окна к окну, не находя себе места. Наконец вдали показался одинокий экипаж и, когда он приблизился, стало ясно, что это один из экипажей Кочубеев. Из него вышел необыкновенно мрачный Казимир, и, увидев его лицо, Аделаида вся похолодела, предчувствуя нечто ужасное.

– Что произошло? – набросилась она на брата. – Почему тебя так долго не было? Ты же обещал скоро вернуться… И ты не знаешь, где Константин?

– Он у Кочубеев, – ответил Казимир. – Его допрашивает следователь. Произошло убийство, Константин нашел труп.

По дороге сюда он прикидывал и так и этак варианты того, как бы осторожнее сообщить впечатлительной сестре неприятную новость; но хватило одного взгляда на ее искаженное ужасом лицо, чтобы забыть осторожность, забыть вообще все на свете и вывалить все так, одним махом.

– Убийство! Слава богу! – вырвалось у Аделаиды. – То есть, – поправилась она, – я хочу сказать, когда снаружи бушевала эта жуткая гроза, мне в голову лезло всякое… Я уж боялась, что с Костей что-то случилось! А кого убили?

– Любовницу Мокроусова, – ответил Казимир. – Луизу Леман.

– О… о… о! – Аделаида вытаращила глаза. – Боже мой! Я же видела ее… Когда? Позавчера у Оленьки Кочубей?

– Можешь не напоминать, – поморщился Казимир. – Я ее тоже там видел.

Аделаида услышала стук трости по ступеням – и, обернувшись, встретилась взглядом со свекром, который только что спустился по лестнице.

– Лида, в чем дело? – недовольно спросил генерал.

– Луизу Леман убили! Костя нашел ее труп…

– Костя? Вздор какой-то. – Генерал нахмурился. – Где он мог его найти, если уехал в Полтаву? На дороге, что ли?

Тут Казимир почувствовал, что настало его время вмешаться.

– Идемте, я вам все расскажу. Только дайте мне чего-нибудь выпить, а то я от всего этого сам не свой.

Генерал, его невестка и Казимир перешли в столовую, куда Яков вскоре принес бутылку черносмородиновой наливки. Выпив стаканчик для освежения памяти и закусив холодным пирогом, Казимир начал свой рассказ.

Итак, они ехали через лес к усадьбе Кочубеев, на козлах сидел кучер Поликарп, и тут все трое заметили женскую расшитую шаль, которая висела на нижней ветке дерева. Шаль эта была Константину Тамарину и его спутнику хорошо знакома, потому что всего два дня назад они видели ее на Луизе Леман и знали, что это подарок Мокроусова, которым она очень дорожит.

Константин велел Поликарпу остановиться, вылез из коляски и снял шаль с дерева. При ближайшем рассмотрении на шали обнаружились какие-то темные пятна, похожие на кровь.

– Может быть, она опять поссорилась с Мокроусовым? – предположил Тамарин, озадаченно морща лоб. – Но зачем ей убегать в лес… И откуда здесь эти пятна? Уж не случилось ли с ней чего?

– Усадьба Мокроусова в другой стороне, – напомнил Казимир. – А тут поблизости только ваша усадьба и имение Кочубеев.

– Да, но эта часть леса принадлежит нам, – заметил Константин. – Земля Кочубеев начинается за большим оврагом. – Он набрал воздуху в грудь и громко крикнул: – Мадемуазель Леман! Мадемуазель, если вы нас слышите, отзовитесь!

Но никто не отозвался, только вдали в лесу глухо подавала голос кукушка, да на верхушке старой сосны дятел стучал клювом, не обращая на людей никакого внимания.

– Пойдемте поищем ее, – сказал Тамарин. – Честно говоря, не нравится мне все это.

Тут Казимир сделал в рассказе паузу, чтобы хлебнуть еще наливки.

– Ну-с, а что же было дальше? – не вытерпел генерал.

– Мы стали осматривать лес возле того места, где нашли шаль, – сказал Казимир. – Честно говоря, я уж начал опасаться, не провалилась ли мадемуазель Леман в болото. Вы ведь помните, что в глубине леса находится топь, про которую местные крестьяне рассказывают всякие ужасы… Но все оказалось совсем иначе. Мы дошли до оврага, я шагал следом за Константином, и он первый заметил на дне оврага цветное пятно. Помните, у нее было темно-синее платье, выписанное из Парижа? – Аделаида кивнула, не сводя с него испуганных глаз. – Вот в этом платье она и лежала, уткнувшись лицом в землю и раскинув руки. Так мы ее и нашли.