Bye-bye, baby!.. - Виктория Платова Страница 11

Рот у бэби не закрывался, но это не напрягало меня.Погружение в ее двадцатилетний мир прошло легко и безболезненно, – и оноказался фантастическим, похожим на латиноамериканский роман, китайскую притчуи триллер одновременно. Бэби жонглировала самыми разными городами (Нью-Йорк, Лондони Барселона в их число не попали, за что я была несказанно благодарна ей),вытаскивала из заднего кармана джинсов самые удивительные пейзажи, вынималаиз-за щеки самые потрясающие человеческие типы. Ее Амстердам был совсем непохож на мой собственный Амстердам, то же случилось и с Парижем, и сСалониками, мы пили разную на вкус граппу и ракию, в моих венецианских каналахне было ничего, кроме тины и отходов, в ее же – цвели папоротники и плылизавернутые в папиросную бумагу локоны влюбленных. От бэби я впервые услышала окошках с девятью хвостами и о гангстерах, которые играют в го. Я была почтиуверена, что большинство рассказов бэби – плод ее фантазии, не больше. Но плодэтот был прекрасен, он благоухал.

– Слушай, тебе нужно книги писать, – сказала наконеця, полностью обессиленная ее историями.

– Уже.

– Что уже?

– Уже пишу. – Бэби кивнула в сторонуноутбука. – Она там.

– Книга?

– Роман.

– Дашь почитать?

– Дам. Когда-нибудь.

– О'кей. – «О'кей» – неужели мои губы произнеслиэ??о?

Я почти не помнила, как вернулась к себе, а вернувшись,упала на колени посередине номера и разрыдалась. Боль, на время отступившая,ударила по мне с новой силой. У меня нет никаких шансов. Никаких. Влад большеникогда не будет со мной. От таких, как бэби, не уходят. За такими, как бэби,следуют всю жизнь. Непонятно только, что она нашла во Владе. Конечно, бэбибросит его, не пройдет и трех месяцев. Но вернется ли он ко мне? А если ивернется, то все равно будет искать ее в каждом дне. Чтобы ловить с ней рыбу,болтать ногами в прохладной воде, есть виноград, пить текилу, глазеть напрохожих, мокнуть под дождем, стрелять сигареты, кататься на колесе обозрения,читать правила поведения пассажиров в метро, стричься, пускать мыльные пузыри,собирать марки, кормить пингвинов пломбиром. И мечтать быть с ней, пока смертьне разлучит души.

Бэби ждала меня в холле, сидя в кресле со сложеннымипо-турецки ногами. Тут же крутилось несколько молодых людей, которые сразуотпали, как только она помахала мне рукой.

– Потрясно выглядишь, – сказала бэби. – Априкид у тебя просто чумовой. Костюмчик на все сто.

– Обыкновенный костюмчик.

– Да ладно тебе… ну что, двинули?

– План такой, – я подтянула молнию на плохонькомкомбинезоне бэби, – сначала мы подберем тебе лыжи.

– А потом ты научишь меня кататься?

– Если ты будешь хорошо себя вести.

– Я буду хорошо себя вести. Я буду паинькой. Обещаю.

…Она оказалась потрясающей ученицей. Я предполагала что-топодобное, недействительность превзошла все мои ожидания. А может, все дело былов бесстрашии бэби? Она бесстрашно смеялась, запрокинув голову, бесстрашнорассказывала о гангстерах, играющих в го, и вот теперь бесстрашно соскользнулас пологого склона для приготовишек. Трудно было поверить в то, что бэби делаетэто в первый раз.

– Корпус вперед! – крикнула я ей.

– Я помню, помню!..

После нескольких десятков удачных спусков бэби подъехала комне: глаза ее нестерпимо сверкали, рот то и дело растягивался в блаженнойулыбке, а на щеках играл румянец.

– Ну как? – спросила она.

– Неплохо, совсем неплохо. Тебе нравится?

– Я просто в ауте. Даст ист фантастише!

– Даст ист абер прима! – расхохоталась я.

– Ты и немецкий знаешь?

– Этвас. Немного.

– Слушай… А может, мы поищем какое-нибудь другоеместо? – Бэби оперлась на палки и умоляюще посмотрела на меня.

– А это тебе чем не нравится?

– Народу много. Флажков. Детей каких-то дурацких…

– Ты сама ребенок. Дурацкий, – мне внезапнозахотелось погладить бэби по голове.

– Давай двинем туда, где посерьезнее, а?

– Не стоит. Пока не стоит. Не думай, что все будет таклегко и просто. Кое-какие навыки должны закрепиться до автоматизма, к тому жеповороты у тебя хромают.

– Здесь они не закрепятся. – Бэби снова потеребилакрест у себя в ухе. – Здесь мне уже скучно. Так я могла бы и где-нибудь вПарголово покататься.

– Не говори глупостей, – тоном учительницы младшихклассов изрекла я.

– Ну, пожалуйста…

– Не канючь. И марш наверх!..

В конце дня я сдалась, и мы отправились на трассу длямастеров. Я хорошо знала ее по своему прошлому приезду, бэби же видела ее впервый раз. Для начала я устроила пару показательных спусков, потом наступилаее очередь.

– Все помнишь? – Я нагнулась и проверилакрепления.

– Все. Группироваться, не выбрасывать палки… Да всебудет в порядке. Не переживай.

Губы бэби были плотно сжаты, а в глазах появилсясосредоточенный потусторонний блеск, свойственный лишь лыжным экстремалам.

– Тогда с Богом. Давай!..

Бэби родилась горнолыжницей. Впрочем, с тем же успехом онамогла родиться парашютисткой, альпинисткой, байкером, ловцом жемчуга. Онародилась бэби, и это все объясняло.

Это объясняло ее полет, маленький ангел был создан дляснегов, ущелий, почти вертикальных, отвесных склонов. Я даже залюбовалась ею.Влад никогда ко мне не вернется. Никогда. Ни-ко-гда. Оттолкнувшись палками, яследом за ангелом сорвалась вниз.

– Черт возьми, – сказала она, когда яостановилась, обдав ее ледяными брызгами с ног до головы. – Ты чертовскихорошо смотришься. Ты вообще чертовски хороша.

– Ты тоже.

– Как насчет вечера?

– Опять анаша?

– Ну почему… Сначала водка в «Х-files», а анаша потом.Заметано?

– Заметано. – Я дернула бэби за буддистскуюконцептуальную косичку.

– А есть здесь еще что-нибудь?

– В каком смысле?

– Ну какие-нибудь другие места… Где нет людей.

– В каком смысле?

– Где можно еще покататься. И чтобы никого не было…

– Горы большие. – Я неопределенно пожалаплечами. – Наверное, кое-что и может отыскаться.

– А давай поищем! Нет, правда! Разве тебе не хочется,чтобы не стояло глупых вешек и чтобы никто не путался под ногами? Чтобы толькоты и снег.

– Хочется, – я прикрыла глаза, – хочется.