Похищение «Черного Квадрата» - Валерий Гусев Страница 10

Эти аргументы подействовали. Не устояли перед ними поборники истины в виде помойного ведра.

Смущенный мужчина еще раз поправил на носу очки и юркнул в машину.

— Благодарю за внимание, — сказал Алешка и догнал меня, когда мы скрылись за углом. И сразу начал оправдываться: — А что, Дим, я не прав, да? Выхожу — тебя нет, а наше ведро уезжает. В чужой машине. Ну я и вступился за него.

Постепенно картина прояснилась. Алешка вышел из магазина и увидел в прицепе отъезжающей машины наше приметное, с дыркой в боку, ведро. Ужасная мысль мелькнула у него в голове: брата тоже похитили. Диму — в машину, ведро — в прицеп. В два прыжка Алешка догнал похитителя и выхватил ведро из прицепа. Водитель затормозил.

— Эй! Мальчик! Ты что у меня взял? Ну тут и началось…

Я не знал — сердиться или смеяться. А с другой стороны — был полон гордости из-за того, что у меня такой преданный и отважный брат.

…Когда мы пришли домой, мама, во-первых, сказала:

— Зря я вас за мукой посылала, оказывается, ее дома полно.

А во-вторых:

— А зачем вы ведро притащили? Я же сказала вам: выбросить его вместе с мусором. Я новое ведро купила. Какими ушами вы слушаете? Чего вы хохочете?

В доме приятно пахло подгоревшими пирогами. Мама закончила готовить праздничный ужин и снова послала нас вынести мусор:

— Запомните: вот это ведро оставите на помойке. Вот это вернете в дом. Все ясно?

Как только мы оказались на улице, я рассказал Алешке о своем открытии. Он сразу все понял.

— Они там Ростика прячут! Это ему Игоряшка продукты покупал. А в каком доме, Дим?

В бледно-розовом, за стройкой. Четвертый этаж. А вот какая квартира…

Запросто, — сказал Алешка. И объяснил мне. Мне понравилось. Естественно, не подозрительно и не опасно.

Чтобы не перепутать ведра, новое мы оставили у подъезда, а старое вместе с мусором отправили на помойку. Вернулись домой. Мама взяла у нас ведро, посмотрела в него и вздохнула:

Какими ушами вы слушали?

Своими.

Мама молча вернула мне ведро:

Вы его обратно принесли…

Ты же сама сказала!

Но не с мусором же! Чего вы хохочете?

Папа прилетел прямо к ужину. Вовсе не измученный и не усталый.

Он поставил свой «дипломат» на пол, огляделся.

— Что это у вас такой беспорядок?

Мама от радости его не расслышала и гордо похвалилась:

Ребята постарались! Тебя ждали.

Ну-ну, — только и сказал папа. — Поменьше бы старались.

Он умылся с дороги и раздал нам сувениры. Маме — какую-то крохотную коробочку с пузырьком внутри, а нам — небольшой фотоаппарат типа «Полароид». В пузырьке оказались духи, а в фотокамере — фотобумага. И Алешка тут же щелкнул маму, как она, вся из себя счастливая, этот пузырек обнюхивает. Но снимок маме не понравился:

Я тут какая-то глупая, да?

Это от счастья, — успокоил ее папа.

За ужином папа немного рассказал нам об этом аукционе, куда он ездил. Он должен был там проследить, не появится ли в продаже украденный в посольстве старинный серебряный подсвечник. По преданию — не то Наполеона, не то наоборот — Кутузова.

Пап, — спросил Алешка, — аукцион — это что? Рынок такой?

Что-то вроде, — объяснил папа. — Такой временный торговый центр. Там выставляют на продажу всякие интересные вещи. Чаще всего предметы старины или, положим, рукописи великих писателей, картины великих художников. Письма великих людей.

И можно их покупать?

Да. Назначается первоначальная цена, а потом покупатели соревнуются. И кто больше заплатит — тот и покупает то, что ему понравилось.

Это вроде лохотронщиков у метро?

Похоже, — усмехнувшись, кивнул папа.

А давай в следующий раз мы тоже какую-нибудь старинную вещь продадим.

У нас только одна старинная вещь, — вмешалась мама. — Наш пылесос. Да кому он нужен?

А вот пылесос бы я продал, мелькнула у меня мысль. Даже даром отдал бы.

А папина кружка? — напомнил Алешка. — С отколотой ручкой? В которой мама соль держит.

Отколотая ручка, — сказал папа, — еще не делает вещь старинной.

Она делает ее непригодной, — вставила мама. — Давайте лучше какую-нибудь Лешкину картину на аукцион выставим.

А подсвечник свой ты увидел? — спросил Алешка, пропустив мамин укол мимо ушей.

Не всплыл пока. Зато я познакомился с одним интересным коллекционером. Он живет в Германии, но он русский. И очень любит русскую живопись. Особенно Малевича и Матвеева, кажется.

Малевича? — удивилась мама. — Это который черную дыру нарисовал?

«Черный квадрат», — уточнил папа.

Тоже мне искусство! — фыркнула мама. — Я этих квадратов хоть сто штук нарисую.

Нарисуй. — Папа пожал плечами. И маму это обидело.

Мне некогда! Мне надо делами заниматься, а не морочить людям голову черными дырками.

— Ну… Не знаю… — Папа не любил с мамой спорить. Мне кажется, побаивался. — Ну… Свой «Черный квадрат» Малевич создал почти сто лет назад. И люди до сих пор стоят перед этой картиной, задумавшись.

Мама расхохоталась, от души.

Бред какой-то! Алексей! Ты задумываешься, когда на черный квадрат смотришь?

А чего я там не видел? — уклончиво ответил Алешка.

Вывернулся, — усмехнулся папа. — На вот, полюбуйся. — И он достал из «дипломата» толстый красивый альбом. — Это те предметы, которые на аукционе выставлялись.

Мы забрали каталог к себе, уселись рядышком на тахту и стали его рассматривать. Папа оказался прав — на аукционе было очень много абстрактной живописи. Кляксы, загогулины, кривули всякие. Ничего интересного. Алешке понравилось только одно размазанное пятно в нежных тонах разного цвета.

Как будто хорошее настроение, — сказал он, разглядывая эту мазню.

Ты угадал, — сказал папа. — Эта композиция так и называется.

Дальше пошли вещи поинтереснее — двуручный меч с извилистым лезвием, настоящие рыцарские доспехи в полный рост, коллекция оловянных солдатиков всех армий — они были крохотные, но как живые.

А одна штука — просто кайф. Старинный пистолет в виде настольного прибора. Он стоял на кривых крокодильих лапах и совмещал в себе ствол, подсвечник, две чернильницы и рожки для гусиного пера. Да, и еще пепельница.

— Очень удобно, — усмехнулся Алешка. — Сиди себе при свечах, покуривай, пиши роман и в окошки постреливай.

Он перевернул страницу. А там на развороте были напечатаны шесть картин. Городской такой пейзаж. Чем-то они показались мне странными. Вроде все похожи друг на друга, но в то же время разные. И общий фон — голубое небо и силуэт церкви. Что-то очень знакомое. Но и нельзя сказать, что я их видел.