Дело Уичерли - Росс МакДональд Страница 10

Я вернулся в колледж, и Гомер Уичерли подсел ко мне в машину. Он был сердит и расстроен. Ему не повезло: время было обеденное, большинства работников колледжа на месте не оказалось, и поговорить ему удалось лишь с юристкой из деканата; она, как выяснилось, даже знала Фебу в лицо, но причины отсутствия девушки были ей неизвестны, а к истории, которую ей рассказал Уичерли, она отнеслась без большого интереса: в конце концов, многие студенты выбывают из колледжа без всякого предупреждения.

Встреча с деканом была у него назначена на более позднее время, и Уичерли попросил меня отвезти его в гостиницу «Болдер-Бич», а когда мы приехали, пригласил меня на обед. Последний раз я ел в три часа утра и с удовольствием согласился.

Большое старомодное здание курортного отеля, построенное в испанском стиле, находилось за городом, в парке, на самом берегу моря. Обстановка летнего домика, куда привел меня Гомер Уичерли, была под стать ему самому: громоздкая, богатая и нелепая. Официант говорил с немецким акцентом, а меню было составлено по-французски.

— Вы еще не рассказали, что удалось выяснить вам, — сказал Уичерли, когда официант взял у нас заказ и вышел из комнаты. — Наверняка у вас есть какие-то новости.

Я вкратце сообщил ему все, что узнал от троих свидетелей, однако про подозрения, которые вызвал у меня Бобби Донкастер, говорить не стал: напускать на него разгневанного отца смысла не имело; я предпочитал, чтобы Бобби пока что оставался вне подозрений.

— Получается, — закончил я, — что ваша дочь собиралась провести уик-энд в Сан-Франциско, а затем вернуться сюда, однако что-то, по-видимому, ей помешало.

Мы сидели у окна и поедали друг друга глазами. Подавшись вперед и стиснув мое колено своей толстой рукой, Уичерли навалился на меня всем своим весом; издали его загорелое запястье, покрытое густым слоем выгоревших на солнце волосков, было похоже на поле колосящейся пшеницы. От его тяжелого тела — да и от встревоженного лица почему-то тоже — исходила какая-то неуправляемая слепая сила.

— Значит, вы думаете, Феба могла стать жертвой преступления? Говорите прямо.

— Не исключено. Ведь последний раз ее видели в таком районе Сан-Франциско, где человека могут за трамвайный билет убить. У нее же была с собой крупная сумма денег. Мне кажется, вы должны обратиться непосредственно в городскую полицию.

— Не могу. Хватит с меня той грязи, которой меня во время развода обливали газеты. И потом, я просто не в состоянии поверить, что Фебу убили. — Он снял руку с моего колена и приложил ее к груди. — Я сердцем чувствую, что моя дочь жива. Не знаю, где она, что делает, но уверен: она жива.

— Очень возможно. И все же лучше было бы действовать так, как будто ее в живых нет.

— Вы что же, хотите, чтобы я перестал надеяться?

— Я этого не говорил, мистер Уичерли. Я ведь только сегодня взялся за ваше дело. Если хотите, чтобы я вел его один, без посторонней помощи, я согласен.

— Именно этого я и хочу.

Официант тихонько постучал в дверь, внес поднос с тарелками и расставил их перед нами на столике. Уичерли набросился на еду, как будто не ел целую неделю. Он ел, а по лицу его струился пот.

Я жевал бифштекс и смотрел в окно. Густой вечнозеленый парк спускался к набережной, на которую накатывались волны. Двое аквалангистов в черных купальных костюмах, невзирая на холод, смело входили в январское море, шлепая ластами по воде, словно плавниками — спаривающиеся тюлени. На горизонте маячили раздувающиеся на ветру паруса.

Я попытался вообразить, как Уичерли путешествует по далеким морям. От Тихого океана у меня почему-то остался в памяти запах пороха и огнемета; что же касается Уичерли, то его я вообще плохо себе представлял: порассуждать о своих чувствах он любил, но сам пока оставался для меня такой же загадкой, как и местопребывание его дочери.

— Да, чуть не забыл, — сказал я. — В разговоре с Долли Лэнг, соседкой Фебы по комнате, выяснилась еще одна вещь. Ваша дочь, оказывается, толковала ей о каких-то письмах, которые прошлой весной пришли на ваш адрес. По словам Долли, эти письма очень ее тревожили.

— Что именно она вам рассказала? — Уичерли бросил на меня беспокойный взгляд.

— Слово в слово передать вам ее рассказ я не могу. Долли трещала без умолку, а записей я не вел. Насколько я понял, автор письма клеветал на вашу жену.

— Да, в этих письмах действительно сообщались малоутешительные подробности.

— Автор писем вам угрожал?

— Пожалуй, хотя и не прямо.

— И вашей бывшей супруге тоже?

— В письмах содержалась угроза нам всем. Адресованы они были всей семье — поэтому Феба и прочитала первое письмо.

— А сколько всего было писем?

— Два. Они пришли с разницей в один день.

— А почему вы мне сами ничего про них не рассказали?

— Мне и в голову не могло прийти, что анонимные письма имеют какое-то отношение к исчезновению Фебы, — спокойно ответил Уичерли, однако его ровный голос никак не вязался с обильно выступившим на лице потом. Он вытер салфеткой вспотевший лоб и добавил: — Я не знал, что Феба из-за них расстраивалась.

— И тем не менее это так. Долли говорит, что Феба винит в этих письмах себя.

— Не понимаю.

— Вот и я тоже не понимаю.

— Странно, очень странно. Разумеется, первое письмо не могло ее не шокировать. В это время были пасхальные каникулы, Феба жила дома и в то утро сама спустилась за почтой. Письмо было адресовано всем членам семьи — иначе бы она его не вскрыла. Прочитав анонимку, Феба передала ее мне. Я хотел было спрятать письмо от Кэтрин, но моя сестра Элен его заметила и за завтраком...

— А что все-таки говорилось в этих письмах? — решил я наконец прервать его сбивчивые объяснения.

— Второе письмо мало чем отличалось от первого. И в том и в другом было столько гадостей, что и повторять не хочется.

— Ваша жена обвинялась в измене?

Уичерли угрожающе вознес над пустой тарелкой вилку с ножом и ответил:

— Да.

— И вы поверили?

— Я не знал, что и думать. По зловещему тону этих посланий я заключил, что автор — психопат. Однако своей цели он добился.

— В каком смысле?

— Из-за них семейные скандалы участились. Кэтрин требовала, чтобы я не сидел сложа руки. Она обвиняла меня в малодушии, хотя я со своей стороны сделал все возможное, чтобы узнать, кто клеветник, и положить этому безобразию конец. Я даже нанял...