Правду знают ангелы - Ольга Баскова Страница 10

— Почему вы меня так боитесь? — он надел солнцезащитные очки, скрывавшие мешки под глазами. — Разве я такой страшный?

Студентка стояла в нерешительности, явно не зная, что нужно ответить.

— Вас подвезти?

Сейчас она согласится! Какая дура откажется прокатиться в таком автомобиле?

— Спасибо, не надо.

— Где вы живете?

Лена назвала улицу.

— Вы не пойдете пешком, — констатировал преподаватель. — Садитесь, мне по пути.

— Я доберусь сама. — Девушка вдруг круто развернулась и побежала прочь.

Он подавил в себе желание плюнуть ей вслед. Вот идиотка! Будет сдавать дисциплину до конца света. Некоторые ее подруги сразу поняли, как найти к нему подход, и теперь спокойно готовятся к экзаменам. Она же… Шумелов круто сорвался с места, взяв курс домой. По правде говоря, в свою однокомнатную квартиру, добрый десяток лет не знавшую ремонта и хорошей уборки, не особенно тянуло. Однако других предложений на сегодняшний день ему не поступило.

Поставив машину в гараж, преподаватель тяжело поднялся по лестнице и открыл дверь. Временами ему казалось: он отдал бы полжизни за то, чтобы кто-нибудь встречал его после работы, желательно, молодая и красивая женщина, вроде этой дуры Елены. Пройдя в прихожую, Владислав Анатольевич бросил борсетку на тумбочку и стал снимать ботинки. К обуви у него всегда было особое отношение. Эта голь в университете и не замечала, что он носит настоящие «Дольче и Габбана»! Разувшись, доцент надел узкие тапочки и направился в ванную. Моя руки, он еще раз пристально посмотрел на себя в зеркало. Ну почему так быстротечно время? Разве таким он был еще лет двадцать тому назад? Закрыв кран, Шумелов вошел в комнату и сел на диван, закрыв глаза. Сразу же нахлынули воспоминания. Он, как живых, увидел своих родителей. Папа, суровый полковник КГБ, и мама, донская казачка, довольно-таки видная женщина, даже в свои шестьдесят лет.

— Ты у меня талантище, сынок!

Владислав Анатольевич с детства писал стихи. Пока отец служил в таких крупных городах, как Москва и Ленинград, талант ребенка терялся среди его многочисленных сверстников, имевших родственников или знакомых вроде Евтушенко или Рождественского. «Крестными отцами» его произведений становились бывшие журналисты или писатели, в общем, неудачники, изо всех сил пытавшиеся помочь другим достичь тех высот, которые им не удалось покорить самим, чтобы искупаться в лучах пусть чужой, но славы. Руководитель литературной студии, где занимался Владик, Леонид Петрович Крестинский, чуть ли не молился на мальчика.

— Ты участвуешь во всех конкурсах!

Юный Шумелов не возражал — до тех пор пока ему не надоело глотать слезы обиды. Порою первые места доставались кому-то откровенно по знакомству. Мальчик тысячу раз давал себе слово бросить это неблагодарное занятие, однако разве может настоящий талант приказать себе не писать? Один раз в жизни ему повезло. Папу перевели в маленький крымский город — Севастополь. Влад учился в десятом классе и страшно не хотел уезжать из Москвы. В столице бывшего Союза оставались его друзья и второй после родителей человек, восхищавшийся его творчеством, — Леонид Петрович. Позже Шумелов понял, каким дураком он был. В провинциальном городишке он в одночасье сделался звездой, завоевывая на литературных конкурсах победу за победой. Его прославляли, на него молились. Написанную им поэму по произведению «Евгений Онегин» тотчас издали в «Морском сборнике». Вот почему, когда отец объявил сыну об их предстоящем переезде в Ленинград (тогда этот город на Неве назывался именно так), мальчик категорически отказался. Лучше быть первым в провинции, чем никем в мегаполисе. С папой у него всегда были хорошие отношения, отец сразу понял сына.

— Если дядя Коля не против приютить тебя на время…. Куда планируешь поступать?

— В Крымский университет, на филологический.

— Хорошо.

С дальним родственником матери, Николаем, проблему жилья они решили быстро.

— Я возьму отпуск, когда у тебя начнутся выпускные экзамены, — сказал отец.