Старая добрая война - Александр Тамоников Страница 7

Ваняткин смелостью не отличался.

— Ладно, ступай, пользуйся моей добротой.

— Ты бы заткнулся, добряк, а то точно сегодня кто-нибудь тебе настучит по пустой башке, — выходя, бросил через плечо Роман и подошел к девушке: — Привет!

— Привет, ой, а что это у тебя на щеке?

— Ерунда! Пойдем в комнату для посетителей, там сейчас никого нет, поговорим спокойно.

— Пойдем, но у меня мало времени. Отец с утра очень злой, сорвался на меня, мол, учиться надо, а не таскаться по улице. Это я-то таскаюсь? Все бы так таскались.

Середин усадил Алину на стул, сам присел напротив.

— Понять не могу, что с ним произошло? — продолжала она. — Такое ощущение, словно у него крупные неприятности на работе.

— У него неприятности другого рода, Алина. Скажи, почему ты не отвечаешь на мои звонки?

— Глупая история, Рома. Я случайно сломала телефон. Села в кресло, а он там лежал. Ну, и пополам. Вот, — достала она телефон, — новый купила. Сейчас я на связи, номер тот же. Ты звонил мне?

— Да.

— Ну, извини, Ром, по городскому до тебя не дозвониться, а в школе никто не дал свой телефон, только посмеялись, мол, дочь богатенького Буратино, так моего отца называют одноклассники, и без телефона, когда даже у уборщицы «труба» есть. Я не стала упрашивать, а вечером попросила его у матери. Но и она не дала, сказала, отдохни от этих штучек. У меня еще и ноутбук забрали.

— Да, — проговорил Середин, — твой отец хорошо готовился.

— Ты о чем, Рома?

Он рассказал ночную историю.

— Господи, так это у тебя от удара? — воскликнула Алина, показывая на ссадину.

— Ерунда, дружки твоего «женишка» получили гораздо более серьезные повреждения.

— Почему ты называешь Эдика моим женихом? Он мне не жених. У меня есть только ты. Почему ты вымещаешь злость на мне? В чем я виновата? В том, что мой отец не хочет, чтобы мы были вместе?

— Извини, Алина, просто с утра у меня были проблемы. Но все вроде обошлось.

— Я приеду домой и устрою скандал. В конце концов, я взрослый человек и имею право сама решать, с кем быть.

— В том-то и дело, что пока ты ничего сама решить не можешь, — вздохнул Роман. — Вот когда окончишь школу, когда тебе исполнится восемнадцать лет, тогда другое дело. Кстати, а почему ты не в школе?

— Прогуляла, чтобы встретиться с тобой и объяснить свое молчание.

— Могла бы просто позвонить.

— Я еще очень хотела увидеть тебя.

— Мы сможем в субботу встретиться. У меня увольнение, если, конечно, не лишат за вчерашние ночные гонки.

— Я не смогу в субботу, Ром.

— Почему? — удивился Середин.

— Отец сказал, что всей семьей поедем за город. Ремонт городского дома начали, теперь по выходным туда будем ездить.

— И туда же, конечно, твой отец пригласил Эдика!

— Может быть! Но что я могу сделать? Одно обещаю, я с ним даже словом не обмолвлюсь. Все будет хорошо, Рома. Во мне ты не сомневайся, позовешь, пойду хоть на край света, и никакого наследства мне не надо. И уж тем более разрешения у родителей спрашивать не буду. Все, Рома, мне пора.

— Подожди, всего один вопрос, — задержал девушку за руку Середин.

— Ну если один… — улыбнулась Алина.

— Скажи, где Эдуард проводит вечера?

— А тебе зачем это? — сразу нахмурилась она.

— Мы с ним не закончили разговор, он сбежал как трусливый заяц.

— Ром, оставь его, а?

— Алина, если сейчас не расставить все точки над i, то дальше будет только хуже. Тебя вообще могут отправить на учебу в Англию.

— Не могут. Для этого нужно мое согласие, а его отец не получит ни за что.

— И все же, Алина, где проводит вечера Эдуард?

— Ты меня обижаешь, Рома, откуда мне знать? Я с ним по вечерам не встречаюсь, и ты это прекрасно знаешь.

— Может, слышала случайно?

— Не знаю, может быть, в ночном клубе «Ринг»?

— Клуб «Ринг», это тот, что в Московском районе?

— Да, рядом со стадионом. Но это не точно, Рома, просто однажды Эдик приглашал меня туда, описывая, как там весело, уютно, безопасно. Я, естественно, отказалась, но он настолько подробно описывал прелести этого заведения, что вполне можно предположить — он там бывает часто.

— А на субботу твой отец не пригласил его в Ромашкино?

— Нет, это точно. Мы поедем вчетвером.

— Кто четвертый?

— Водитель, Рома. Отец сам редко садится за руль.

— Понятно. Пойдем, я провожу тебя.

У такси Середин поцеловал Алину.

— До свидания, Рома. Звони, — сказала она.

— Обязательно. До свидания.

Девушка уехала, а Середин прошел на КПП.

— Не боишься, курсант, связываться с малолеткой? За нее, вернее, за растление малолетних большой срок предусмотрен, — ухмыльнулся дежурный.

— А для тебя, Ваняткин, предусмотрен левый хук в правую челюсть.

— Ладно, ладно, ступай, борзый! А девочка ничего, хорошая девочка.

— Ты закроешь пасть?!

— Сказал, ступай, а то меры приму. Я все же на дежурстве.

— Скажи еще, на боевом. Да что с тобой базарить? Себя не уважать.

Середин посмотрел на часы и бегом помчался к столовой, благо новая находилась рядом. Он успел вскочить в строй, как только старшина отдал команду:

— Рота! Стой! Напра-во! В столовую — шагом марш!

Рота толпой вваливалась в просторную столовую, еще пахнущую свежей краской.

Самоподготовку отменили. В училище должен был прибыть командующий военным округом, поэтому всех курсантов бросили на уборку территории. До ужина вылизали всю территорию. Впрочем, особых усилий не требовалось, она всегда находилась в должном порядке. Просто что-то подкрасили, где-то подбелили, подмели от опилок спортивные площадки.

Вернулся из караула первый взвод. Разоружившись и сдав в ружкомнату оружие, Шрамко тут же нашел Середина, который был назначен на полив клумб.

— Здоров, Рома!

— Привет, давно не виделись, — улыбнулся Середин, бросив шланг и включив воду. — Как служба прошла?

— Нормально. Без происшествий. А вот ты, как сказали парни, все же залетел с «самоходом».

— Не совсем так.

— Давай рассказывай, время есть. Да и обещал ты.

— Присядем.

Друзья устроились на скамейке, и Середин подробно рассказал Шрамко о стычке в роще у коттеджа Ухватова, о благополучном возвращении в казарму, о подозрениях ротного и, наконец, о визите к начальнику училища и беседе с ним.