Все - за одного - Александр Тамоников Страница 55

— Знаете, офицер, вот вам бы я доверил внучку! При условии, конечно, если она согласилась бы!

— Почему?

Старик ответил:

— Я научился за долгие годы своей, поверьте, непростой жизни разбираться в людях и вижу, вы порядочный человек. Немного бесшабашный, но кто в молодости отличался мудростью и не совершал бездумных поступков? Только тот, кто позже становится никем, серой мышью в общей массе трусливых обывателей, готовых подчиниться любому, кто сильней и бесстрашней. Вы в состоянии защитить Анису и дать то, что так не хватает бедной девушке. Но, к сожалению, это невозможно! Вы пришли, чтобы выполнить задание и уйти. Уйти навсегда. Такова ваша работа.

Лебеденко приятно было слушать слова Рахима. В принципе, таджик говорил правду. Старший лейтенант мог сделать счастливой девушку. В России. Вопрос, как понравиться ей! И еще больший вопрос, как переправить ее на родину. Но второй вопрос он как-нибудь решил бы. Главное, найти подход к Анисе. На это надо время. А сколько его у Лебеденко? Сутки? Двое? Или несколько часов? Этого не знал даже Вьюн. Но попробовать установить контакт надо. Иначе потом старший лейтенант будет проклинать себя, что не сделал этого. Ему эту девушку уже не забыть. Свою натуру спецназовец знал лучше старика-таджика. А посему решил действовать немедленно, но подстраховавшись, все же на нем безопасность группы и пренебречь обязанностями дозорного он не мог. Выход один: привлечь таджика.

Лебеденко обратился к старику:

— Рахим! Вы знаете, что я должен находиться на посту. Не могли бы попросить Анису, ну, скажем, принести мне на крышу сарая воды?

Рахим вздохнул:

— Хорошо, я попрошу ее, и она принесет, но стоит ли, офицер, затевать то, что невозможно довести до конца?

— Не стоит, если невозможно! Только кто сказал, что это невозможно? Не волнуйтесь, если все сложится, я найду способ, как увезти отсюда Анису, даже если мне еще раз и одному придется вернуться в Афганистан! Слово офицера!

— Хорошо! — повторил Рахим. И улыбнулся: — А знаете, я верю вам! Вы способны на поступок! Идите на пост. Аниса придет к вам… если, естественно, захочет. Заставлять ее делать что-либо против воли не буду.

— Это само собой!

Лебеденко отошел от Рахима, обошел дом, взобрался по лестнице на крышу сарая. Внимательно, используя оптический прицел своего «Винтореза», осмотрел местность, окружающую кишлак-ферму. Ничего подозрительного не заметил. Присел на прохладную глиняную крышу, положив винтовку рядом с собой. Подумал, как непредсказуема жизнь. В России он встречал много женщин, и они проходили мимо незаметно, задерживаясь не более чем на ночь, а в каком-то забытом всеми, Аллахом, богом, и бандитами кишлаке вдруг увидел ту, которая с первого взгляда покорила боевого офицера. Может, первое впечатление обманчиво? И увидев эту Анису во второй раз, Андрей поймет, что ошибся, и душа его успокоится? Хотя… теперь уже не успокоится потому, что девушку надо забирать отсюда по-любому. Независимо от того, как сложатся обстоятельства. Оставить ее здесь, значит обречь на медленное увядание и мучительную смерть. Впрочем, узнав о девушке, этого и Вьюжин не позволит, даже если ему запретят связываться с афганским семейством. Как не допустит майор и того, чтобы не забрать домой тело Кости Михайлова, так глупо погибшего в далеком Афгане после стольких боевых рейдов у себя на родине. Так что решать придется не только вопрос с ублюдком Абделем. Но им, ребятам из «Стрелы», к этому не привыкать!

Размышления старшего лейтенанта оборвали легкие, еле слышные шаги, которые могли принадлежать только Анисе! Пришла! У Лебеденко вновь сильно забилось сердце, и он почувствовал себя беспомощным пацаном, впервые пригласившим на свидание одноклассницу. Он вскочил, приложился к прицелу винтовки, осматривая, но не видя окружающее кишлак пространство.

Девушка, поднявшись по лестнице, окликнула его:

— Офицер?! Вы просили воды, я принесла ее!

Старший лейтенант опустил винтовку, посмотрел на девушку, и вновь на этот раз ничем не прикрытая красота буквально прожгла насквозь Лебеденко.

— Да, да, спасибо, поставьте кувшин на крышу!

Девушка опустила кувшин с прозрачной, холодной родниковой водой на глиняную поверхность крыши и неожиданно для Лебеденко присела рядом, спросив:

— Вы давно из России?

— Да не сказать, чтобы очень!

— Понимаю! Я спросила глупость! Но почему вы не пьете, ведь просили воды?

— Да, да, конечно! — Лебеденко припал к носику кувшина, чувствуя такую неловкость, которую не испытывал никогда, даже в детстве. Оторвавшись от кувшина, он передал его девушке: — Спасибо! Вода здесь вкусная.

— Да! Скажите, вы могли бы рассказать мне о России? Или вам не до меня?

— Ну почему? Вы не мешаете мне!

— Я никогда не была на родине своей матери.

— Я сожалею, что вы, Аниса, остались сиротой, да еще на чужбине!

Девушка не согласилась:

— Я не на чужбине, здесь жил мой отец! Здесь жили его родственники. И мне… придется прожить в этом кишлаке, если сюда не придет враг, всю оставшуюся жизнь.

Лебеденко услышал в голосе девушки столько печали, что ему захотелось обнять и пожалеть это несчастное, обреченное на страшное одиночество, такое беспомощное и нежное создание. Неожиданно предложил:

— Давай на «ты»? Так проще, если не против.

— Я не против, а как тебя зовут?

— Андрей!

— Странное, но красивое имя!

— Нормальное имя, но ты неправа, Аниса!

— В чем?

Старший лейтенант убежденно сказал:

— В том, что тебе обязательно придется прозябать здесь, в этой пустыне. Судьбу всегда можно изменить, поверь, я это на себе испытал. И не один раз!

— И как же я могу изменить свою судьбу?

— Ну, это решать тебе.

Аниса неожиданно спросила:

— Андрей, а твоя жена знает, что ты в Афганистане?

— Нет!

— Вам нельзя говорить женам, куда уезжаете?

— Опять не угадала. Просто у меня нет жены. Холостой я!

Девушка искренне удивилась:

— Холост? Такой мужчина и без семьи? Разве это правильно?

— А разве правильно, что ты не замужем?

— Я другое дело. Той семьи, которую я хотела бы иметь, здесь не создать. А быть рабыней какого-нибудь многоженца не желаю. Если принадлежать, то одному, любимому и любящему. В гарем не пойду, лучше убью себя!

— Ты прекрати, убью себя. Все у тебя будет нормально.

— Уж не ты ли возьмешь меня в жены?

— А ты пошла бы?

Старший лейтенант, машинально задав вопрос, почувствовал, как дрожь прошла по его телу. И это тоже было с Лебеденко впервые. Девушка же ответила спокойно: