Боцман. Мины по-флотски - Сергей Зверев Страница 5

Было у Саблина качество, весьма нечастое среди офицеров спецназа: страстный любитель шахмат, он все свое свободное время тратил на изучение классических шахматных поединков. Достаточно было назвать любую знаковую партию, чтобы Боцман не только провел ее анализ, но и указал на ошибки гроссмейстеров.

Служба в военно-морском спецназе была не из легких. В последние годы боевые пловцы оказались на редкость востребованными, и притом в тех операциях, о которых обычно не сообщают в программах теленовостей. Рутинные тренировки, ежемесячные сдачи нормативов и допусков, бесконечные авиаперелеты, скрытные боевые акции в разных морях и океанах… Вот уже два с половиной года Саблин возглавлял небольшую мобильную группу, куда кроме него самого входил урожденный новороссийский грек Коля Зиганиди, виртуозный специалист по минно-взрывному делу, и петербурженка Катя Сабурова, один из лучших боевых пловцов Балтфлота.

Мобгруппа боевых пловцов напрямую подчинялась контр-адмиралу Федору Ильичу Нагибину, начальнику ГРУ Балтийского флота. Адмирал Нагибин счастливо сочетал уважение начальства и любовь подчиненных. Первые ценили его за обстоятельность и профессионализм, вторые уважали за умение отстаивать интересы флота и демократичность в общении.

Ярко светило полуденное солнце. Казалось, в его горячих лучах плавится даже корабельная краска. Каплей Саблин сидел на корме плавучей рембазы под полотняным навесом и, установив на раскладном столике маленькую походную шахматную доску, разыгрывал очередной этюд. Катя Сабурова сидела напротив него с бутылкой минералки в руке.

– И что ты находишь в шахматах? – спросила она своего командира. – По-моему, это пустое времяпрепровождение, бесполезные игры ума. Шахматы – удел ботаников. А ты боевой пловец, и не из последних.

Саблин оторвал взгляд от доски и с улыбкой посмотрел на свою подчиненную. Катю он ценил высоко. Не променял бы и на пару опытных боевых пловцов мужчин. Для спецопераций, которыми в основном и занималась мобильная группа, она была незаменима. Ведь действовать приходилось не только под водой, но и на суше. Сколько уже раз Катя выручала всю группу! Противнику и в голову не приходило, что с виду хрупкая молодая особа владеет боевыми искусствами, стреляет без промаха, как из обычного оружия, так и из подводного.

– Катя, шахматы – это игра королей. Так говорили в древности. Все великие монархи, бывшие, кстати, по совместительству и главнокомандующими своих войск, увлекались ею. Шахматы – это модель мира, модель государства. В них есть король с королевой. Слоны или, как принято говорить в народе, – офицеры. Кони – кавалерия. Ладьи – флот. Правда, иногда их называют турами, и тогда они воспринимаются как крепости, замки. А также пешки – пехота. Играя в шахматы, правитель, как на штабных учениях, оттачивал стратегию, тактику. То же самое касается и карт. Не зря в них есть короли.

– Ты говоришь так возвышенно, словно сам являешься правителем, – усмехнулась Катя.

– Командир и есть правитель. Правитель – тот, кому приходится самостоятельно принимать окончательное решение, от которого зависят судьбы его подчиненных, – абсолютно серьезно произнес Саблин.

Из-за надстройки появился Коля Зиганиди с журналом в руках.

– Неужели ты его до сих пор не прочитал? – удивился Виталий, поняв, что спокойно разыгрывать этюд ему не дадут.

– Третий раз уже читаю, скоро наизусть выучу. Но ты ж знаешь – я не люблю смотреть фильмы. А библиотеку на плавучей рембазе уже пять лет как заменили видеотекой.

– Еще месяц такой службы, и наша группа окончательно деградирует, – сказал Виталий, закрывая крышкой шахматную доску с неоконченным этюдом. – Вы начинаете расслабляться, как на курорте.

– А здесь и есть курорт, – улыбнулась Катя. – Не понимаю, почему Нагибин послал нас сюда. У повстанцев нет ни своих кораблей, ни тем более боевых пловцов. Исключительно сухопутные силы. Вот мы и бездействуем. Акватория порта надежно огорожена противолодочными сетями. Единственный проход контролируется. Так что опасности можно ждать только с воздуха, а это уже не наша сфера деятельности.

– А ты рвешься в дело? – спросил Саблин.

– Адреналин в крови не вырабатывается, а требуется. А это как наркотик, – подтвердила Сабурова.

Каплей строго посмотрел на подчиненных.

– Скоро вы расслабитесь до того, что будете разгуливать по палубе, надев шорты и майки с пальмами и попугаями. Настоящий боевой пловец не имеет права расслабляться на службе. Завтра же я проведу учения, и только попробуйте мне не подтвердить выполнение строгих нормативов!

– Все-то вы обещаете, товарищ каплей, – вздохнула Катя и глотнула холодной минералки.

Никогда не следует зарекаться по поводу того, что слишком спокойно, можно сглазить. Словно в подтверждение этой народной мудрости на корме появился старпом. Саблин, хоть и не подчинялся ему напрямую, все же решил соблюсти флотский этикет. Поднялся и доложил:

– Товарищ капитан второго ранга, группа занимается обсуждением намеченных на завтрашний день учений.

– Вольно, каплей. – Старпом доверительно взял Саблина под руку и произнес: – От наших сирийских друзей поступило предупреждение. Они засекли проникновение в акваторию порта. Сперва думали, что это дельфин или крупный тунец. Потому и не среагировали вовремя. Но потом все же решили перестраховаться. Они потеряли объект из виду. Думают, это человек. Чем черт не шутит! Своих боевых пловцов у сирийцев нет, есть только водолазы для подводного ремонта судов.

– Понятно, товарищ кавторанг. А то и мои люди без дела засиделись. Чем устраивать завтра учения, лучше проведем их сегодня.

– Вряд ли, конечно, это аквалангист. Но заодно и готовность своих людей проверишь. Сирийцы затянули с предупреждением, уже полчаса прошло. Так что поспеши.

– Есть поспешить!

Снаряжение в мобильной группе держали наготове. И уже через пять минут трое боевых пловцов спустились за борт плавучей реммастерской. Вода, как и всегда бывает в портах, была, как говорится, не первой свежести. Видимость метров двадцать – двадцать пять, не больше. В задачи Саблина не входил осмотр других кораблей и судов. На данный момент из всех российских плавсредств в порту наблюдалась только одна рембаза. Ее и предстояло осмотреть.

Группа разделилась. Сабурова продвигалась вдоль правого борта. Саблин под килем. Зиганиди плыл слева. Мутная взвесь плясала перед стеклом маски. Посторонних предметов на корпусе не просматривалось. Лишь прикрепившиеся к обшивке моллюски и водоросли.

Саблин ушел немного вперед. Киль кончился. Над каплеем нависали гигантский руль и замершие винты корабля. И тут Виталий заметил цепочку пузырьков, устремившуюся к поверхности из-за нижней части руля. Выдох явно сделали не Сабурова, не Зиганиди – они остались позади. Но выпустить под водой такие пузыри мог только человек. Дельфины выдыхают лишь при всплытии на поверхность.

Саблин задержал дыхание, чтобы не выдать себя выдохом, и отплыл вправо, так чтобы увидеть затаившегося за рулем аквалангиста. Он не ошибся, это был человек. Черный гидрокостюм, желтый баллон за плечами. Рослый широкоплечий мужчина держал в руках предмет, который каплей сперва принял за мину. Неизвестный вроде бы собирался установить ее на руль. Виталий заработал ластами. Он приближался к аквалангисту не по прямой траектории, а дугой, чтобы прижать его к рулевой плоскости. Воздуха уже не хватало, пришлось выдохнуть. Неизвестный диверсант то ли услышал перезвон пузырьков, то ли увидел их краем глаза. Он обернулся и тут же стал уплывать. Теперь уже маскироваться не имело смысла. Саблин быстро заработал ластами. В его руке уже был нож. Пытающийся оторваться аквалангист понял, что ему это не удастся. Он обернулся и выставил вперед левую руку, в которой зажимал какое-то небольшое устройство.