Ликвидатор - Валерий Горшков Страница 35

— Спасибо… Какие дальнейшие инструкции? Что мне делать? — Прохоров поспешно затолкал деньги в куртку, а таблетку положил в карман брюк. — Как связываться будем?

— Много задаешь вопросов. Всё узнаешь из письма. Его получишь уже на новом месте. За тобой постоянно будут смотреть. Знай это. Работай спокойно месяц, три, год — сколько нужно. Для связи с нами получишь портативную рацию, настроенную только на одну волну. Сигнал с нее идет кодированный, не прослушают. Внешне она как карманное радио, с антенной и несколькими местными диапазонами. Никто ничего не заподозрит. Слушай дома, бери его на природу, куда угодно, только не в Центр. Как включить связь, узнаешь из письма. Глупостей, надеюсь, не станешь делать? — взглядом волка окинул Прохорова представитель «структуры».

— Что вы, нет конечно! Только… как деньги от вас получать буду? — не удержался от мучившего его вопроса Вадим Витальевич и тут же заметил, как в полумраке вечернего подъезда, освещенного лишь одной тусклой и грязной лампочкой под потолком, сверкнули в понимающей ухмылке фиксы собеседника.

— Молодец, правильно мыслишь! — одобрительно закивал мужчина. — Вопрос несложный, всё узнаешь из письма. Только читай его сразу же, как найдёшь.

— Почему? — ничего глупее Прохоров спросить не мог, но вопрос сорвался с. языка сам собой.

Гонец мафии только негромко выругался и, не прощаясь, вышел из подъезда, громко хлопнув дверью. Вадим Витальевич еще с минуту в задумчивости стоял возле закутка с висящими на обшарпанной стене почтовыми ящиками, а затем медленно поднялся по лестнице на третий этаж. Последние перед отъездом дни тянулись ужасно медленно. Вадим Витальевич уже не ходил в институт, сказавшись больным, целыми днями бродил по Саратову, мысленно прощался с городом своего детства, который покидал одному Богу известно на какой период. Как минимум на несколько лет, а вполне возможно, что и навсегда. Он зашел к каждому из своих знакомых, сообщил о скором отъезде и обещал приезжать в отпуск. Но мысленно Прохорову нестерпимо хотелось как можно быстрее покинуть периферию и уехать в западном направлении, где, по его твердому мнению, и была настоящая жизнь. В Саратове оставалась только двоюродная сестра Маши, все остальные родственники или проживали в самых разных уголках страны, или уже умерли. В том числе и родители обоих супругов Прохоровых. Так что Вадим Витальевич пребывал в незыблемой уверенности, что возвращаться обратно его уже никогда не потянет. Уехать, скорей уехать!

В назначенный день у подъезда дома по улице Социалистическая остановился военный, выкрашенный в традиционный зеленый цвет бортовой грузовик ГАЗ-66. Рядом с ним стояла светло-коричневая «Латвия» с водителем и двумя дюжими молодцами в свободной гражданской одежде, под которой опытный глаз профессионала смог бы без труда определить спрятанное в кобуре оружие.

Молодцы в течение сорока пяти минут, при чисто номинальной помощи самого хозяина, загрузили в металлический контейнер все пожитки Прохоровых, еще раз поинтересовались у супруги инженера, все ли взяли, а затем пригласили отъезжающих занять удобные им места в салоне микроавтобуса. Путь предстоит неблизкий, так что можно устраиваться любым способом. Хоть на голове, лишь бы удобно.

Водитель грузовика ловко вскочил на край кузова, закрыл контейнер, спрыгнув вниз, поднял и закрепил борт, потом сел в кабину, и грузовик сорвался с места. Следом пристроилась «Латвия». Затем, уже за городом, микроавтобус обогнал идущий на скорости девяносто километров в час ГАЗ-66, посигналил и резво умчался вперед.

Огни Москвы засверкали на горизонте уже поздним вечером, когда утомленные ездой Мария и Дашенька мирно спали на широком заднем сиденье. Прохоров же не спал, а прилип щекой к холодному стеклу и как завороженный смотрел вперед. Он представлял, что въезжает на стройном белом коне в золотые ворота, за которыми открывается совсем иная, непохожая на прежнюю, жизнь. Обеспеченная, беззаботная, сытая и красивая, с признанием его бесспорных заслуг в создании основополагающих принципов психотропного оружия. Оружия, по скрытой в нем силе, на несколько порядков более мощного, чем самая разрушительная межконтинентальная баллистическая ракета.

«Наверно, также чувствовал себя Эйнштейн, когда осознал исключительность своего открытия и то, что на всей Земле он такой ОДИН!» — как вихрь, пронеслось в мозгу у Прохорова, едва «Латвия» пересекла черту города и оставила позади дорожный указатель с крупными белыми буквами: «Москва».

Квартира, где семье инженера-радиотехника предстояло жить все последующие годы, оказалась такой, как и представляй себе Вадим Витальевич. После тесной, коммуналки отдельные двухкомнатные апартаменты — да это настоящие царские хоромы! Особенно рады были жена и дочка. Мария со знанием дела осмотрела в квартире каждую мелочь, а Дашенька принялась бегать по комнатам. Сам глава семьи придирчиво оценил обстановку и неожиданно обратился к одному из молодцев, сопровождавших их в дороге:

— Профессор говорил, что квартира будет новая. Но мне кажется, что кто-то здесь уже жил до нас.

— Да, это правда, — согласился высокий светловолосый парень с аккуратной армейской причёской. — Наш бывший начальник охраны, Валерий Николаевич, погиб в автомобильной катастрофе месяц назад. Кое-что из вещей, совсем мало, забрала его бывшая жена, остальное осталось здесь. Потом, специально для вас, сделали косметический ремонт и привезли немного мебели. Думаю, остальное сами купите со временем, — парень добродушно улыбнулся, посмотрев на золотоволосую Дашеньку. — Ключи, три комплекта, в дверях, располагайтесь. А нам пора ехать.

— Конечно, конечно, — Прохоров торопливо пожал протянутую руку. — А какой тут номер? — Он покосился на стоящий на полочке в коридоре радиотелефон.

— Не знаю, его меняли. Спросите у профессора. Завтра в восемь тридцать за вами придет машина. До свидания. — Охранник открыл входную дверь и вышел. Вадим Витальевич услышал, как быстро сбежали вниз торопливые шаги, и посмотрел на наручные часы. Без четверти три ночи. А спать совершенно не хочется.

— Вы давайте как-нибудь устраивайтесь, поздно уже, — сердито сказал он жене и дочери. — Завтра привезут шмотки, тогда будем думать, что куда, а сейчас пора спать. Я пройдусь перед сном…

— Вадим, не ходи! — попыталась остановить мужа Мария, но Прохоров не слушал.

Он быстро отцепил от вставленной в замок связки один ключ, остальные положил рядом с телефоном, вышел на лестничную клетку и запер снаружи дверь. Ему чертовски захотелось пройтись по ночной Москве, вдохнуть полной грудью чуть более терпкий, по сравнению с Саратовом, холодный воздух, затем сесть в такси и поехать на Красную площадь. «Ночью, — думал Прохоров, — в свете мощных прожекторов Кремль должен быть удивительно красив…»

Он вышел на улицу, ещё издали заметил зеленый огонек приближающейся «Волги», остановил ее, согласился с названной таксистом баснословно высокой суммой и поехал к Андреевскому спуску. Там попросил шофёра заехать за ним на это же место через час, сам же несколько минут постоял на набережной, наблюдая за отражёнными в чёрной воде Москва-реки городскими огнями, а потом не спеша пошел на Красную площадь.