Ликвидатор - Валерий Горшков Страница 33

Старший научный сотрудник закрытого НИИ Саратова Вадим Витальевич Прохоров спустя пять недель после встречи с некими, в ультимативной форме предложившими сотрудничество господами, был неожиданно вызван в кабинет директора института. Когда инженер вошёл в просторный кабинет шефа, то сразу же обратил внимание на незнакомого мужчину, одетого в дорогой зелёный костюм и сидевшего возле окна. Впрочем, он сразу догадался, что мужчина пришёл за ним. И следующие слова шефа только подтвердили догадку.

— А-а, Прохоров! Заходи, дорогой, садись. Чаю с булочкой хочешь? — предложил Дедовской.

— Нет, спасибо, Сергей Борисович, не хочется. Мне бы минералки. — Взгляд Прохорова наткнулся на стоящую перед директором маленькую стеклянную бутылочку с синей этикеткой.

— Бери, — согласно кивнул Дедовской и молча наблюдал, как надежда всего института сдирает жестяную пробку и наливает пузырящийся напиток в стакан.

Когда Прохоров оторвал губы от стакана, директор придал своему лицу соответствующее моменту выражение и торжественно сказал:

— Вадим, я рад тебе сообщить, что твоей разработкой заинтересовались очень серьезные люди. — Взгляд Сергея Борисовича непроизвольно упал на гостя в зелёном костюме. — Вот передо мной официальное письмо о твоем переводе в один из подмосковных центров, специализирующихся на психотропных. Как раз то, о чем ты мечтал. — Дедовской продемонстрировал Вадиму Витальевичу документ с большой гербовой печатью и спрятал его в прозрачную папку. — Но, как ты понимаешь, я не очень хотел бы тебя отпускать. Так что окончательное решение за тобой. Без твоего согласия никто не может тебя насильно перевести на другую работу. Думаю, тебе интересно будет познакомиться с профессором Славгородским, возглавляющим центр, где ты, воз можно, будешь работать.

Дедовской протянул руку в сторону гостя. Мужчина в зеленом костюме встал, так же как и Прохоров, они сделали, полшага навстречу друг другу и обменялись рукопожатиями.

— Вадим Витальевич, — слегка поклонился инженер. — Радиотехник.

— Профессор Славгородский, — представился гость из «Золотого ручья». — Давайте присядем, думаю, нам есть о чем поговорить. — Профессор улыбнулся и первым опустился на один из стоящих вдоль стены кабинета мягких стульев. Рядом примостился Прохоров.

— Как вам уже сказал господин директор, мы внимательно изучили ваши разработки и очень заинтересованы в том, чтобы пригласить вас к нам в Центр. Насколько мне известно, Вадим Витальевич, в настоящее время вы испытываете некоторые затруднения и в плане проживания в коммунальной квартире, и в плане недостаточного для учёного такого уровня поощрения вашего труда.

— Что правда, то правда, — согласился Прохоров, вспомнив о полученных накануне от своих новых «хозяев» трех пухлых пачках ассигнаций, по курсу равных восьми тысячам долларам США. В доме инженера уже месяц как не переводились красная рыба, свежие фрукты, мясные деликатесы и хорошие вина. Все вышеназванное покупалось по баснословно высоким ценам на рынке.

— Вот я и хотел бы предложить вам вместе с семьей переехать в ближнее Подмосковье, в отдельную двухкомнатную квартиру улучшенной планировки. Ну а заодно начать на практике осуществлять свои замыслы в компании единомышленников. Уверен, вам понравится работать в моем коллективе! — блеснул белоснежными искусственными зубами Славгородский. — Что же касается заработной платы, то я обещаю вам ровно в три раза более высокую, чем получаете здесь, в Саратове, — последнюю фразу профессор произнес с видом раздающего рождественские подарки благодетеля.

А Прохоров только мысленно рассмеялся. Он вкусил всю прелесть обладания большими деньгами, и даже недавнее похищение дочери уже не казалось ему чем-то сверхчудовищным. Он мысленно оправдывал завербовавших его людей, рассуждая примерно так:

«По-хорошему, я ни за что в жизни не связался бы с такими людьми. Просто я всю свою жизнь опирался на старые догмы о служении Родине и народу, на поверку оказавшимися гнилыми и несостоятельными! Этой самой Родине гораздо выгодней задурить голову человека всякими псевдопатриотическими лозунгами, чем платить соизмеримую с его трудом зарплату. Как хорошо, что я вовремя прозрел!..»

— Ваше предложение звучит весьма заманчиво, — ответил Прохоров внимательно наблюдающему за его реакцией на сделанное предложение профессору. — Да, я нуждаюсь в деньгах и нормальных условиях жизни. Но… — он заметил, как мгновенно напряглись мускулы на лице Славгородского, — если честно, у меня нет денег даже на переезд на новое место. Ведь нужно заказывать контейнер, оформлять множество документов о выписке-прописке и всякое такое. А как не раз говорила мне моя жена, у научных работников руки не из того места растут!

Славгородский натянуто рассмеялся, на лице же Дедовского появилась презрительная гримаса: «И когда только недотепа Прохоров смог стать таким практичным и предусмотрительным? Чувствует, что профессор его с потрохами покупает, так старается выжать из него по полной схеме… Вообще он стал какой-то странный в последнее время. Даже потолстел, чего не припомню за все пятнадцать лет его работы. Что-то здесь не так…»

— Вадим Витальевич, все это такая ерунда! — Профессор достал из нагрудного кармана носовой платок и высморкался, громко свистя бронхами. — Я все организую. Вам только нужно подписать трудовой договор, а дальше пусть вашу многоуважаемую жену ничего не беспокоит. В будущем все проблемы подобного рода будут решать специалисты, достаточно только написать письменную заявку.

— Неужели? — Прохоров без разрешения директора института извлек из пачки сигарету и закурил, не обращая внимания на покрасневшее от раздражения лицо властного управителя. Дедовской очень любил, когда все сотрудники института пляшут под его дудочку, а тут такая неслыханная наглость! И ведь прекрасно знает, стервец, что хозяин просторного кабинета на дух не переносит табачный дым, так как является астматиком со стажем.

— Всё до невозможности просто. — Славгородский поднял стоящий рядом с ним «дипломат» и достал оттуда два белых листа с напечатанным текстом и уже проставленными печатями. — Берите авторучку и подписывайте… — Он протянул Вадиму Витальевичу золотой «паркер».

Прохоров нашел глазами одиноко стоящую на подоконнике тарелочку от недавно выброшенного завядшего цветка в горшке, сделал две глубокие затяжки, раздавил сигарету и взял из рук Славгородского один экземпляр договора. Внимательно прочитал его и вернул хозяину.

— Не подходит.

— Что? Что именно вас не устраивает? — забеспокоился профессор, а директор института аж заёрзал на своем кожаном кресле, вот до какой степени его раздражали происходящие прямо на глазах перемены в некогда тихом и сереньком сотруднике. Сразу же после открытия алгоритма он стал циничным и самолюбивым, как кинозвезда. Противно! Скорей бы его вышвырнуть!.

— Здесь написано, что договор всего на три года. А потом? Квартиру отберут, переведут в какое-нибудь захолустье, так или нет? — Прохоров прекрасно знал, что это не так, но ему хотелось, чтобы заезжий профессор начал его уговаривать и обещать золотые горы. Прохоров очень хотел признания своих бесспорно выдающихся открытий в области психотропных систем. С недавних пор он понял, что вправе сам ставить условия и не мог отказать себе в таком удовольствии.