Тайга и зона - Александр Бушков Страница 3

Егор хихикнул нервным смешком, потом достал пачку «Стрелы»,закурил.

– Ну? – вырвалось у Карташа.

– Скелеты.

– Что?!

Признаться, такого сюрприза Карташ ждал меньше всего.Радиоактивные захоронения да, тренировочный лагерь бойцов какого-нибудь отряда«Альфа» – почему бы и нет… но такое…

– Черепа, косточки. Короче, там, на берегу, открылся наобозрение натуральный погост…

Карташ, только что затоптавший окурок, полез за новойсигаретой. И от растерянности задал не очень умный вопрос:

– Человеческие?

– Ясный хрен, кто ж зверьё хоронить будет… –хохотнул Дорофеев и снова перешёл на шёпот:

– Думаешь, всё? Ты погоди. Я, значит, это, издалисперва разглядывал и, честно говоря, не собирался подходить ближе. Даже изкустов, где сидел, не тянуло выбираться. А тянуло делать ноги взад. Однаколюбопытство таки держало… В общем, с полчаса просидел так, потом прикинул хренк носу, что раз забрался так далеко, раз наткнулся… И тишина вокруг, птицыведут себя спокойно. Короче, направился туда. Осмотреться. Я черепа, те, чтонаверху белели, и те, что внизу у реки, не пересчитывал, но много их там, уж ссотню будет точно… Так если б это всё! Я нашёл там две свежие могилы.

– Уверен? – быстро спросил Карташ.

– Так о тож. Земля рыхлая, ещё травкой не затянутая. Я,понятно, дёрн разрывать не стал, не поганец-гробокопатель. Носком поковырялразве… Точно свежие. А уже светает изо всех сил, и за деревьями, слышь, вродекак дома сереют. Ну, дома – не дома, не знаю, может, избы али ангары какие,только формы уж больно правильной, природа так не умеет. Так что я поскорейоглобли повернул и, пока солнце не встало, назад по кряжу ломанул, по-тихому…Кажись, не заметили…

– Так что, значит, есть там люди?

– Да кто ж их разберёт… Но могилки точно свежие, сталобыть, кто-то их хоронил, жмуриков-то.

– Зарубки оставлял? – быстро спросил Алексей.

Дорофеев виновато развёл руками.

– Не успевал, командир. Светало быстро, недосуг было…Но ты не боись, я дорогу знаю.

Дорофеев виновато развёл руками, отбросил докуреннуюсигарету и полез в карман за следующей. Алексей искоса разглядывал его.Худощавое, но жилистое, будто свитое из прочнейших тросов тело, лицо, загар скоторого не сходит даже зимой… Лет Егорке было где-то под полтинник, хотя свиду он казался значительно моложе, не больше сорока – куда там «нестаринам»,фитнесс-клубам, соляриям и прочим йохимбе – вот она, архилучшая рекламанестарения: жизнь на свежем воздухе, долгие пешие прогулки по лесу и здоровоесбалансированное питание, что характерно – продуктами, добытымисобственноручно, а не приобретёнными в супермаркетах. Плюс к тому, не стоитзабывать, молодая сильная жена, мастерица и по части кулинарии, и, какпочему-то был уверен Алексей, по постельным игрищам тож…

– Дела-а, – наконец протянул Карташ.

– И я о том же. Только и это ещё не всё.

– Что ещё?

– Увидишь, – Егор хитро прищурился. –Подарочек для тебя имеется. Сам сделал, вот этими вот руками. Лучше всякихзарубок.

– Показывай, что жмёшься. Стоящее куплю, и проставасамо собой будет… за вредность. Ну?

– Так не с собой. В сумке. А сумка в Салуне.

– Хорошо, тогда сделаем вот как…

То ли от услышанной жути, то ли от чего другого, но Карташаникак не оставляло ощущение ещё чьего-то присутствия вблизи. Даже если чутьёразыгралось на пустом месте… лучше перебдеть, как говорится.

– Вернёмся в «Огонёк», посидим с полчаса. Потом явыйду, а ты выходи минут через пять после меня. Встречаемся у сухого колодца.

– А…

– Да после проставлюсь. Завтра. Или сегодня схожу куплютебе пару пузырей. Ну когда я кидал?

– Это верно. Не кидаешь… Только за жуть такую добавитьбы трэба, а, командир?

– Разберёмся. Сказал же, не обижу…

Они поднялись, вернувшись в заведение, разошлись по своимкомпаниям. Егор направился в малый зал к своим промысловикам. Карташ задумчивосмотрел ему вслед.

Как и многие, отсидевший срок на здешней зоне, Дорофеевостался в Парме. И не было в его истории никакой исключительности, однатипичность: выпало ему отбывать наказание в советские годы, а по тогдашнимзаконам осуждённого выписывали с его жилплощади. На воле его никто не ждал,иными словами – прописать его к себе было некому, значит, оставалось лишьбичевать, попадаться по новой и по новой идти на этап. Егор выбрал жизньтаёжную, но вольную: охотничий промысел, шишкование в сезон, немногозарабатывал рыбалкой и сбором ягод – короче, кормился от леса, вёл, как ужеговорилось, здоровую и согласную с законами жизнь. Ну, хотя браконьерствовал,конечно, помаленьку, не без этого, да кто ж в этой глухомани небраконьерничает… А уж Надюшка ему попалась – загляденье, право. Оттого, должнобыть, и не спился, повезло парню.

Карташ кое-как отсидел полчаса, на автопилоте участвуя взастольной беседе, мыслями далёкий от неё на восемьдесят с гаком километров.Едва минуло полчаса, он распрощался с братанами по оружию. Впрочем, он никогдаособо не задерживался в «Огоньке», к этому привыкли.

Собственно, не пиво трескать он сюда приходил. Он вообще могвполне обойтись без пива и, тем более, без тёплой компании сослуживцев, вобщении с которыми приходилось напрягаться, чтобы не выпускать на лицо скуку, анапротив, изображать заинтересованность и дружелюбие. Он приходил в «Огонёк»единственно ради того, чтобы перевидеться здесь с нужными людьми. И из своегообщения с разными человеками, главным образом, с охотниками и с теми, кто лишьформально звался охотником, а на самом деле промышлял диким старательскимпромыслом, Карташ тайны не делал. Ничего страшного, что он выходил пошептатьсяс охотниками. В Парме не принято было совать нос в чужие дела. Да и Карташ былне единственным, кто покупал у промысловиков продукты их промысла.

Сухой колодец высох лет двадцать назад. Его заколотили, нодоски то и дело отрывали для единоличных хознужд – пока не дадут командуплотнику, пока двадцать раз ему не напомнят, пока тот не приколотит новуюдоску, ворча насчёт того, что «нет на вас, засранцев, Сталина, он бы вампобезобразил», – в безводную утробу летели хабарики, пустая тара и плевки.

Карташ топтался у колодца четверть часа, поминутнопоглядывая на часы. Егор всё не шёл.

Это уж ни в какие ворота. Ну понятно, хорошо сидится в«Огоньке» – однако ж выпивка и душевная компания никуда от него не убегут,зато, если обещанная им вещь действительно чего-то стоит, то будет ему на чтонапоить всех своих дружков. О чём он думает?! И ведь не мог он за полчасанабраться до беспамятства…

Бесцельно наматывать круги вокруг колодца, как какой-нибудьвлюблённый лох под часами, не было никакого терпёжу, не по его натуре такое.Карташ быстрым шагом пошёл по тропинке, ведущей от Сухого колодца через еловуюрощицу к главной поселковой дороге, которая даже имела своё название: Восточныйтракт – не более, понимаешь, и не менее.