Все - за одного - Александр Тамоников Страница 28

— Ну как, майор? Сказал что-нибудь перед смертью дух?

— Сказал!

Майор поведал капитану о том, что услышал от Абдула:

— Вот так, Стас, на базе, судя по последним хрипам духа, пасутся люди Абделя. И, что самое интересное, этот Абдель ждал нашего появления!

Мамаев воскликнул:

— Стукачами Абделя могут быть лишь проводники да повар. Позволь, я прямо сейчас отработаю Мохаммеда. Эта скотина быстро выложит все, что знает. А знать Мохаммед должен многое, но главное, он должен иметь связь с хозяевами. Получим дополнительные доказательства по Сайеду, а возможно, и по Абделю!

Вьюжин запретил:

— Нет, Мамай! Зачем нам раскрывать духам то, что узнали от покойного Абдула? Они затеяли игру с нами, вот и поиграем с ними их же фигурами.

— Как скажешь!

— Позови ко мне Мохаммеда и сержанта Чана, смотрю, он тоже остался в кишлаке, да объяви построение группы возле «Хаммера», поедем в Халат!

— Есть!

Мохаммед напрягся, увидев, как к нему приближается капитан спецназа. Если Абдул проговорился, то его сейчас же арестуют. А потом вытянут все жилы, дабы узнать, с кем он связан и какое участие принимал в акции против патруля. И сделают крайним. Что такое крайний на войне, объяснять не надо. Крайний тот, кого обвинят во всех грехах и расстреляют по законам военного времени. Мохаммед же хотел жить.

Мамаев заметил, как побледнел проводник, но сделал вид, что не придал этому значения, он отдал распоряжение афганцу:

— Иди к командиру!

Проводник слегка вздрогнул. Капитан не надел на него наручники, отправил к майору. Пронесло? Как знать! Еще ничего не ясно. Мохаммед быстро направился к Вьюжину.

Майор, закурив вторую сигарету подряд, указал афганцу на тело Абдула:

— Похорони его по вашим законам. Только быстро!

Мохаммед скривился:

— Эта падаль не заслужила похорон, думаю, достаточно столкнуть его обратно в яму, а ночью шакалы не оставят от него даже костей.

Вьюжин повысил голос:

— Ты не понял, что я сказал?

Проводник покорно поклонился:

— Извините, господин майор, я все понял и сделаю, как вы приказали! Мне понадобится хотя бы саперная лопатка.

— Возьми ее у сержанта Чана. И поторопись!

Одолжив у Чана лопатку, Мохаммед принялся за работу. Сбросил тело Абдула в яму и принялся закапывать его. Вьюжин прошел к бойцам, собравшимся у «Хаммера». Среди них находился и сержант Чан.

Майор обратился к нему:

— Сержант! Группа сейчас покинет кишлак. Вы с проводником останетесь здесь. Вызовете с базы машину, на ней вернетесь в батальон. Мы будем позже! Ясно?!

— Так точно, господин майор!

— А ясно, выполняй! Группе занять место в вездеходе!

Личный состав «Стрелы» уселся в «Хаммер», и водитель поехал по еле заметной дороге в сторону афганского селения Халат.

Пройдя тридцать километров за двадцать минут, Вьюжин приказал остановить джип. Вездеход встал метрах в ста от дувалов центральной улицы Халата.

Майор приказал:

— Дуб, за пулемет! Бурлак с Гончаром в обход селения справа. Перекрыть дорогу к реке. Мамай, Лебедь, со мной в кишлак! Миха, сзади на страховке! Входим в Халат медленно, спокойно, открыто, но внимательно контролируя обстановку. Открытие огня только по моему приказу, но, думаю, до этого дело не дойдет!

Подал голос Лебеденко:

— Не-е, духи в кишлаке гасить группу не будут. Они хоть и дикари, но понимают, что задень американов, а в нас афганы видят янки, то штатовские вертолеты в момент превратят этот Халат в рваную тряпку!

Вьюжин указал стволом автомата на Халат:

— Вперед, «Стрела»!

Дубов поудобнее устроился за пулеметом, проверив готовность «браунинга» к бою, припал к прицелу, держа в секторе возможного обстрела главную улицу афганского селения. Капитан Бураков со старшим лейтенантом Гончаровым скрылись в балке, уходящей за пределы Халата. Вьюжин, Мамаев и Лебеденко двинулись цепью к селению. Отпустив их на пять-десять метров, следом пошел прапорщик Михайлов.

Центральная улица Халата оказалась пуста, словно селение вымерло. За высокими дувалами также не было слышно ни малейшего шума. Даже собаки не лаяли, а здесь их должно было быть много. Но и они молчали. Жители спрятались, завидев приближающийся американский «Хаммер»? Его они могли заметить издалека. Все же кругом равнина. Возможно. Но почему спрятались? Видимо, не хотят иметь ничего общего с оккупантами. В принципе это понятно, что не хотят, но… придется. Пройдя немного вглубь улицы, Вьюжин остановил группу, запросил по внутренней связи:

— Бурлак? Как обстановка?

Услышал в ответ:

— Как на кладбище! Нигде в пределах видимости ни души, только ближе к Гильменду отара пасется, но и там не видно ни чабана, ни собак. Контролируем свой сектор!

— Принял, отбой! — Вьюжин переключился на связиста: — Миха? Что видишь?

— Дувалы да крыши домов! Людей нет.

— Отбой! — Майор вызвал снайпера: — Дуб? Видишь кого-нибудь?

Дубов ответил:

— Во дворе крайнего дома было какое-то движение, но что за движение, не просек.

Вьюжин повернулся. Увидел довольно крупный дом за дувалом с металлическими воротами. Металл в Афгане дорогой, значит, не бедняк с семьей за забором обитает!

Майор приказал Мамаеву:

— Стас, останешься здесь, следи за улицей! Михаил прикрывает, Лебедь за мной!

Вьюжин направился к крайнему дому. За ним, внимательно осматриваясь, пошел Лебеденко, держа наготове бесшумный автомат «ВАЛ».

Видимо, хозяин дома следил за спецназовцами, так как не успели Вьюжин с Лебеденко подойти к дувалу, калитка в заборе открылась, и на улицу вышел афганец в национальной одежде — широких штанах, рубахе под безрукавкой, нуристанке на голове, сандалиях на ногах. Он поклонился офицерам:

— Ассалом аллейкум, уважаемые!

Говорил он на фарси.

Вьюжин ответил:

— Ва аллейкум ассалом! Кто ты?

— Хозяин дома, что перед вами!

— Имя?

— Сайед!

Офицеры переглянулись. Неужели тот самый Сайед, о котором говорил умирающий Абдул?

— И много в Халате Сайедов? — поинтересовался майор.

— Да нет, я и старик один, древний старик, еще у Закир-шаха в гвардии служил, как генерал Дауд предал короля, своего двоюродного брата, Сайед Амин покинул Кабул и поселился здесь. Он живет на другом конце селения! Вы его ищете?

— Нет, Сайед, мы ищем, вернее, искали тебя!