До последней капли - Андрей Ильин Страница 27

— Ты к делу переходи. Не на пионерском слете с воспоминаниями выступаешь.

— А дело состоит в том, что на одном заброшенном хуторе мы раскопали склад оружия. Совершенно случайно раскопали. Больше там ничего не было — ни ценностей, ни документов. Ничего. Одни только стволы. Но в количествах даже по тем временам немалых. Небольшой партизанский отряд можно было вооружить.

— Ну правильно. Только война кончилась. Тогда оружия на руках населения было, что сегодня в столовых вилок. Любой участковый стволы мешками сдавал. На вес. В те времена за конфискацию оружия орденок было не заработать.

— Вот и мы так подумали. Дополнительным складом оружия начальство не удивишь, его и так изъяли сверх всяких норм. Главных подследственных, которые могут о том складе вспомнить, — нет. Дополнительных вещдоков не требуется. А таскать их, между прочим и в немалых количествах, предстояло на собственном горбу. И оформлять — сто листов испишешь, до полного истирания пальцев. В общем, решили мы это дело замять Ребята были свои, и никому не хотелось лишний раз спины на погрузочно-разгрузочных работах ломать. Засыпали мы тот склад и забыли о нем, словно его и не было.

— И что, так и не всплыло это дело?

— Так и не всплыло.

— И ты хочешь сказать, что это оружие до сей поры в том месте лежит, нас дожидается?

— Может, и лежит, а может, и нет. Времени-то сколько прошло.

— А может, ты по старости лет что подзабыл или перепутал? Может, его после того изъяли?

— Ничего я не забыл. Все я помню. Даже то, что ты мне деньги за билет на футбол в пятьдесят третьем году не отдал. А я его, между прочим, с рук, за двойную цену покупал.

— Действительно память выдающаяся. Больше не сомневаюсь, пока ты что-нибудь еще не припомнил.

— Значит, если ты поднапряжешься, то сможешь то место вспомнить?

— Ну, если поднапрягусь.

— И, значит, если мы вооружимся…

— То пойдем выручать пленников.

— Да вы что, ребята! Это же уголовка! Это же статья за вооруженный бандитизм!

— Да ладно тебе, Толя, с твоим крючкотворством. Какой бандитизм? Так, мелкое хулиганство выживших из ума дедушек. Ну кто нас сажать будет за такую мразь? От силы в психушку свозят, чтобы удостоверить умственную невменяемость. Кому мы на нарах со своими ишиаса-ми нужны? Но даже если станут судить, мы ж до приговора не доживем. Пока следствие, пока то да се. Мы же в зале суда скончаемся. Или ты себе сто лет намерил?

— Короче, где склад? — подвел итог бесплодным рассуждениям Сан Саныч.

— Да не так уж и далеко. Километров шестьдесят-семьдесят от города.

— Это тогда было семьдесят, а сейчас, пожалуй, меньше. Как говорится — новостройки шагают в поля!

— Так что ж мы сидим?

— А кто сидит?

— Толя, открывай гараж, выгоняй свой «Студебекер». Баки под завязку. Форма одежды рабочая. Да, не забудьте шанцевый инструмент.

На сборы сорок пять секунд плюс поправка на возраст.

Через полтора часа потрепанного вида «уазик» выруливал со двора.

— Командуй, штурман.

— Юго-юго-восток. До поселка Гусиная слобода. А там скажу. Если вспомню.

— Ты уж постарайся. А то под трибунал.

— По какой дороге поедем? — спросил водитель.

— А в чем разница?

— Одна хорошая, но длинная. Другая короткая, но разбитая.

— По короткой! Какие могут быть сомнения, — оживились ветераны. — Прямой путь ближе к цели. Ты же не таксист, чтобы кренделя выписывать.

— Верти динаму, водила. Труба зовет!

В машине трясло, как в «козле», прыгающем по разбитой фронтовой дороге. Пенсионеры-разведчики подскакивали, сталкивались, наваливались друг на друга. Их животы вздрагивали в такт каждой выбоине. Им было неудобно, но весело. Как тогда, когда не было ни животов, ни пенсионных книжек, ни колитов с радикулитами. Когда им было на всех столько же, сколько сейчас каждому. И когда никто из них не мечтал о том, чтобы жить долго. Хотя бы до завтрашнего дня.

Остановка.

— Куда дальше?

— А я знаю? Сколько лет прошло.

— Ты на года не вали. О билете на футбол помнишь, значит, и все остальное не мог забыть.

— Дался тебе этот билет.

— Кончайте препираться. Какие-нибудь приметы там были?

— Кирпичный завод был. И карьеры.

— Мамаша, — высунулся Сан Саныч из машины, — здесь кирпичного завода поблизости нет?

— Есть. Три. Вам какой нужен?

— Тебе какой нужен? — толкнул Полковник Семена в бок.

— Наверное, тот, который старый. Который еще довоенный.

— Тогда направо, — сказала бабушка. — Там еще карьер будет затопленный.

— Точно, карьер. Я же говорил, карьер!

После карьера дорога опять расходилась надвое. Прямо как в сказке про богатырей: направо пойдешь — пропадешь, налево пойдешь — костей не соберешь и прямо примерно тот же результат. От этой развилки и вправо и влево, насколько хватал глаз, тянулись дачные участки.

— Все, плакали наши пушки. Их дачники давно раскопали и вместо стоек к помидорам приспособили.

— Да ладно ты каркать. Там лес был. А перед ним болото. Какие там, к черту, помидоры.

— А дальше?

— А дальше три сросшихся дерева…

— И корова на лугу, от которой сто шагов на север. Нашел тоже примету.

— Ну-ка придержи. Здесь был холм. А под ним ручей. Скорее даже речка. Точно, речка. Мы тогда еще увязли и машину толкали. Ну вот же они.

Речку пересекал добротный бетонный мост.

— И мост был?

— Моста не было. Врать не буду. Дорога была. В лес.

Свернули. Дорога была ненаезженная, что внушало некоторые надежды. Слева показалась поляна, заросшая густой травой.

— Все, встаем. Где-то здесь.

— Уверен?

— Уверен — не уверен. Все равно другого выхода как искать нет.

— Ладно, разбредаемся по секторам. Я: север — северо-восток. Ты: восток — юго-восток. Ты… Сбор через час у машины. Что ищем?

— Три дерева. И еще такой узкий овраг.

— Ну, деревьев-то уже, наверное, нет. Скорее три пня. Значит, три пня и овраг.

— И корову.

— Да ладно вам. Мы же не прятали склад, мы его закапывали. Зачем нам было приметы запоминать?

— А если нас лесник или еще кто-нибудь заметит?

— Скажи, медаль «За оборону Шепетовки» потерял. В сорок четвертом. А теперь ищешь. Потому что пенсию не пересчитывают. Что ты идиотские вопросы задаешь?