Морской охотник - Сергей Зверев Страница 23

— Понятно. Вообще-то для отравления симптомы какие-то странноватые. Я читала справочник фельдшера, там не совсем так написано.

— Дашенька, отравления бывают самые разные, — снисходительно усмехнулся Кравцов. — Я раньше подобного не встречал, но я до сих пор и с японцами дела не имел.

— Кстати, Борис Михайлович, а откуда этот парень, ну, тот, который вам про японцев рассказал, откуда он все знает? Он тоже там был?

— Хм… — врач нахмурился. — Я у него не спрашивал, но получается, что был. — Кравцов уже понял, к чему клонит медсестра. — Да, действительно, странно как-то получается. Почему же он тогда сам не заболел? Может, просто не ел какого-то блюда, из-за которого все и случилось?

— Кстати, ему явно плохо было, — сказала медсестра, подливая себе кофе. — Он когда друга своего привез, сам еле на ногах держался.

— А, ну, тогда все ясно. Просто у него, видимо, сопротивляемость повышенная. Вот и отделался легче, чем остальные. Повезло парню.

— Да. Но если так, то, значит, и остальным, наверное, полегчает. Ой, хоть бы им лучше стало! Все ведь молодые, здоровые, жалко их.

— А ты, кстати, сходи посмотри, как они там.

Даша кивнула и вышла из ординаторской. Вернулась она буквально через минуту:

— Борис Михайлович, двое в себя пришли!

Кравцов встал из-за стола и пошел в палату, чувствуя законную гордость. Да, значит, хоть и маленький, а не такой уж и плохой у него госпиталь, раз он восемь человек с тяжелым отравлением вытащил.

«Стоп! — тут же мысленно одернул сам себя Кравцов. — Пока еще насчет всех восьмерых радоваться рано. Мало ли у кого какие осложнения начаться могут».

Когда главврач вошел в палату, пришедшие в себя больные уже пытались разговаривать.

— Ну, как ваше самочувствие? — спросил Кравцов.

Ничего неожиданного не выяснилось. Оба чувствовали слабость, сильное головокружение, рези в животе. В общем, стандартная картина пищевого отравления. Странно было только то, что оба говорили, что чувствуют что-то похожее на опьянение, как будто бутылку пива десять минут назад выпили. Это ощущение никак не могло быть последствием выпитого — и времени много прошло, и промывание желудка сделали. Но особенно задумываться над этим Кравцов не стал — мало ли странностей в течении болезней бывает. Стало больным легче — вот и хорошо, значит, лечение было выбрано правильно и думать особо не о чем.

— Что же вы там вчера такое съели у японцев, что вас так придавило? — спросил Кравцов.

— Не знаю, — ответил один из больных. Второй молча пожал плечами. — В этих их блюдах поди разберись, — продолжил первый. — Лично я вроде бы ничего особенного не ел. Рис с подливкой, мясо, рыбу. Все незнакомые блюда или по маленькому кусочку, или вообще не притрагивался.

— Борис Михайлович, — на пороге палаты появилась медсестра. — Там Берегов в себя пришел!

Вот теперь у Кравцова совсем полегчало на душе.

Все же глава администрации есть глава администрации. О его здоровье он беспокоился особо.

— Борис Михайлович, он вас к себе зовет, — сказала Даша.

— Передай ему, сейчас подойду, — отозвался главврач, Он быстро померил очнувшимся больным пульс и давление, послушал дыхание и дал градусники.

— Минут через десять еще раз подойду, — сказал и вышел из палаты.

Сергей Степанович Берегов явно чувствовал себя лучше, чем те двое, которые пришли в себя первыми.

Кравцов вспомнил, что привезли Берегова в госпиталь предпоследним, предпоследним ему сделали и промывание. А в себя он пришел третьим, и лучше ему. Не иначе съел меньше или от природы здоровый.

— Ну, Борис Михайлович, рассказывай, что с нами за гадость приключилась? — спросил Берегов. Голос у него был еще довольно слабый, но в интонации слышалась легкая ирония, а это обнадеживало. Тяжело больной человек иронизировать не склонен.

— Отравление, Сергей Степанович, — сказал Кравцов. — Я еще недавно сомневался, но сейчас полностью уверен — отравление. Что-то вы, видать, у японцев несвежее съели. Или свежее, но русскому организму неподходящее. Вся ваша делегация здесь, в полном составе. Все семь человек.

— Семь? Нас же восемь, кажется, было.

— А, ну да. Еще один парень легче отделался. Но он тоже здесь, спит в коридоре.

Берегов кивнул. Несколько секунд он молчал, нахмурившись и явно о чем-то напряженно размышляя.

Потом спросил:

— Кто про все это знает?

— Про что?

— Ну, про наше отравление. И про то, что отравились в гостях у японцев.

— Да никто практически, — недоуменно пожал плечами Кравцов. — Я, медсестра, парень этот. Да еще родственники тех, кто заболел, но они, я думаю, насчет того, что болезнь связана с ужином у японцев, не догадываются. Я бы и сам про это не знал, если бы этот парень, который на ногах остался, мне не рассказал.

— Что за парень-то? Как его зовут?

— Сергей, кажется. Он не из наших, ну тот самый, который приехал недавно.

— Ясно, — кивнул Берегов. — Ну, насколько я успел понять, этот не из болтунов. Послушай, Борис Михайлович, об этой истории никто не должен знать.

— В смысле? — глаза Кравцова удивленно расширились.

— В самом прямом смысле. Не должно быть никаких слухов, что мы отравились у японцев. Ясно?

— Да… — растерянно протянул Кравцов. — А почему?

— Потому что мне ни к чему лишние неприятности.

Если это до газет дойдет, они знаешь, какой скандал раздуют? «Японцы отравили русскую делегацию» — я просто вижу такой заголовок в какой-нибудь газетенке. Сам посуди — оно нам надо? Кстати, из японцев кто-нибудь пострадал?

— Да, привезли одного.

— Ну вот! Значит, никакого злого умысла не было, а дело в том, что мы к их кухне не привыкли. Эх, чтобы я еще хоть раз всю эту восточную дрянь в рот взял!

— Сергей Степанович, я не понял, от наших, местных, тоже все скрывать надо?

— Да, — решительно кивнул Берегов. — Во-первых, скажешь одному, через день весь остров знать будет, а через два и до материка новость дойдет. Сам ведь знаешь, как у нас сарафанное радио работает.

А во-вторых, у нас к японцам и так относятся неважно. Зачем обстановку накалять? Услышат наши рыбачки, что японцы русских потравили, и поди им потом объясни, что это случайность. Начистят кому-нибудь из желтых морду, а мне потом из Владивостока по шее дадут. И не слабо дадут, уверяю тебя. Было негласное распоряжение — японцам этим, чем можем, помогать, и вообще, относиться предельно дружелюбно.

— Понятно…

— Ну вот и хорошо, что понятно. Я очень надеюсь, что ты, Борис Михайлович, меня не подведешь. Смотри, ведь ты меня знаешь. Если что, я тебе неприятностей вагон обеспечу.