Часы от президента - Никита Филатов Страница 17

Было это месяца три назад.

Виноградов только добрался до дома, как заверещал телефон.

– Да, слушаю.

– Это квартира Виноградова?

– Да.

– Прошу прощения, товарищ майор… Из четвертого отделения по охране метро беспокоят, дежурный Яковенко.

– Слушаю вас. Что случилось?

– Да тут одного задержали… Журналист! Фамилия Самошин. Требует вас к телефону.

– Требует?

Дежурный помялся:

– Ну, уже, вроде, просит. А поначалу…

История получалась действительно некрасивая. Женщина-контролер остановила гражданина Самошина на входе в метро – то ли из-за нетрезвого вида, то ли просто проездной документ проверить. Тот обиделся, отпихнул её и двинулся дальше.

Но далеко не ушел.

Женщина позвала на помощь наряд из пикета. Милиционеры вежливо попросили Самошина пройти куда следует, на что он стал махать журналистским удостоверением и бородой вперед попер на представителей власти: я, мол, вас всех! погоны, мол, посрываю! да я с самим генералом на дружеской ноге!

И разумеется – мать-перемать, мать-перемать…

Впрочем, руки гражданину Самошину заломили только после того, как тот попытался убежать на эскалатор.

– Вот, товарищ майор. Такие дела! – Закончил дежурный.

– А я при чем?

– Не знаю… У этого корреспондента при досмотре ваша визитка обнаружилась. Спросили – откуда, а он сразу стал просить, чтобы позвонили… – В голосе дужурного послышались нотки сомнения:

– Так что, не давать ему трубку?

Виноградов вздохнул:

– Давайте…

Работа со средствами массовой информации никогда не ограничивалась одними только протокольными мероприятиями. В конце концов, за что сотрудники пресс-службы ГУВД получают зарплату? За формирование в газетах, на радио и по телевизору положительного, пристойного образа современной милиции. Денег на подкуп журналистов государство не выделяет, значит приходится платить услугами.

– Владимир Александрович? – Голос у Самошина был испуганный и нетрезвый.

– Слушаю.

– Владимир Александрович, скажите им, а? Выручайте!

Виноградов молча проклял себя за привычку раздавать направо и налево свои милицейские визитки.

– Ладно. Позови дежурного…

Из отделения майор и Самошин вышли вместе.

– Запомнил? Завтра сделаешь все, как договорились.

– Понял. Нет проблем!

– Проблемы есть, – разочаровал спутника Владимир Александрович. – Пока проблемы есть.

– Хорошо. Я все сделаю.

– Обязательно. Вот тогда все действительно будет в порядке.

– Спасибо. Слушайте… Слушай… – Самошин выгреб из кармана возвращенные милиционерами деньги:

– Пошли по стаканчику? Коньячка? Чисто символически?

Владимир Александрович пожал плечами: от таких предложений отказываться не принято, но…

– Вот сюда, зайдем? А то не по-русски как-то!

Людей пустых и никчемных от спиртного развозит быстро. А может быть просто – коньяк попал Самошину, как говорится, на старые дрожжи.

Во всяком случае, после первых ста граммов журналист стал пускать слюни и жаловаться на судьбу:

– Слушай, Саныч… Гады они, понял? Сволочи!

Потом его потянуло на подвиги.

Виноградов вполуха слушал, как собеседник грозится всем показать что-то такое… что-то эдакое мужское совершить… подвиг такой…

– Ты думаешь, я – что? О, про меня ещё заговорят все!

Потом это все Владимиру Александровичу надоело:

– Пора. Зови официантку.

Но даже пока майор запихивал Самошина в такси, тот ещё пытался шептать ему на ухо про грядущую секретную командировку, про репортаж, который он из неё привезет, про огромные деньги, про славу, про баб…

В тот вечер Виноградов принял эти слова за пьяную похвальбу журналиста-неудачника. И каково же было его удивление, когда спустя всего пару недель в информационном блоке он увидел знакомую бородку на фоне гор и трубопровода:

– Алексей Самошин и Виктор Гвоздюк, специально для…

А ещё через несколько дней средства массовой информации разнесли по миру весть об очередном захвате заложников.

На этот раз жертвой похитителей стала сьемочная группа телеканала ЦРТВ.

* * *

Доехали без проблем, вскоре после полудня.

– Ну, слава Аллаху! Вот и все…

– Вижу. Наконец-то.

Горная база полковника Асхабова больше всего напоминала крепость. Собственно, так и было. Когда-то она защищала единственный выход на перевалы – и помнила, говорят даже нашествие Чингисхана.

Конечно, время и люди не пощадили средневековую крепость. Но и сейчас то, что осталось, производило впечатление: пятиметровые стены из тесаного камня, грозные башни у дороги, прорези бойниц…

В небе, чуть пониже солнца, развевался знакомый Виноградову флаг республиканской гвардии.

А до войны сюда часто возили туристов и отдыхающих – на шашлыки.

Еще в крепости, говорят, работали всякие-разные археологические экспедиции. Так уж повелось, что при каждой очередной заварухе местные жители археологов вырезали: в девятнадцатом году, в тридцать втором, в сорок первом… Вот они и лежат теперь неподалеку, на кладбище – бедолаги-ученые, попавшиеся кому-то под горячую руку.

«Ниву» пропустили беспрепятственно.

Внутри, за стенами, одно на другое громоздились двух – и трехэтажные строения различных эпох и стилей – все, впрочем, одинаково пыльные и неказистые.

Свободного пространства между домиками оставалось так мало, что водитель с трудом выискал место для парковки.

– Осторожно…

«Нива» втиснулась между грузовиком без номера, но с плохо закрашенной эмблемой вооруженных сил России, и самоходной артиллерийской установкой времен войны против гитлеровцев.

– Вылезай.

Вообще, боевых машин вокруг было много, в основном, конечно – бронетранспортеры и БМД. Имелся даже танк… Часть техники, судя по всему, ржавела тут в полной неподвижности не первый год, но кое-что содержали в полном порядке.

Появление Владимира Александровича и его сопровождающих вызвало среди обитателей крепости заметное оживление. Со всех сторон автомобиль сразу обступили бородачи в камуфляже, увешанные по местной моде легким и тяжелым стрелковым вооружением.

Впрочем, к собственному удивлению Виноградов заметил среди мужчин и пару особ так называемого слабого пола. Женщины были молоды, миловидны, но носили автоматы, подсумки, ремни – и отличались от товарищей по оружию только отсутствием растительности налице.