Часы от президента - Никита Филатов Страница 16

– Конечно. Почему нет? – Пожал плечами Шамиль.

– Ну, они же, вроде, друзья ваши. Нет?

Собеседник поправил берет. Потом не спеша, со вкусом и удовольствием произнес одно-единственное слово:

– Дерьмо.

– Неужели?

– Проститутки…

И вообще-то, возразить Владимиру Александровичу было нечего.

… Самошина и Гвоздюка он знал уже довольно давно, чуть ли не с первого дня работы в пресс-службе милицейского Главка. А познакомился майор с ними так же, как с большинством журналистов, пишущих и снимающих на криминальные темы.

В Большом Доме заканчивалось какое-то протокольное мероприятие, уже пошли вопросы с мест – и брошенный в одиночку «под танк» Виноградов с трудом пытался комментировать для телевидения и газет очередное заявление начальника ГУВД.

– Скажите, майор…

Владимир Александрович отыскал глазами поднятую руку:

– Представьтесь, пожалуйста.

Встал парень – упитанный, розовый, с усиками и бородкой:

– Алексей Самошин, компания ЦРТВ. Скажите, правда ли, что…

Худо-бедно, пресса в конце концов получила свое.

И отправилась по рабочим местам – нагонять строчки для гонорара и в меру способностей монтировать отснятый материал… Но прежде чем Владимир Александрович покинул пустеющий зал, к его столу приблизились двое:

– Послушай, старик! Это мой оператор… Он тут опоздал немного.

Виноградова несколько покоробило такое фамильярное обращение:

– Очень жаль, Алексей… простите, как вас?

На пластиковой карточке не значилось отчества собственного корреспондента ЦРТВ Самошина, поэтому майор запнулся.

– Да ладно тебе! Можно по имени.

– Чем могу помочь? – Владимир Александрович во-время вспомнил старое правило работников пресс-служб: с журналистами, как с малыми детьми, собаками и психически больными нужно обходиться ласково.

– Надо бы ещё раз. Я задам свой вопросик, ты опять ответишь… И нет проблем! Понял?

– Понял? – Повторил вслед за Самохиным верзила с телекамерой на плече.

Фамилия оператора была написана на репортерской карточке: Гвоздюк. Причина же опоздания читалась прямо на лице этого самого Гвоздюка: опухшие веки, красные глаза и запах тяжелого похмелья.

– Поехали, – согласился Виноградов, глянув на часы у двери. – Только быстро!

Потом высокая, худощавая фигура Гвоздюка и бородка Самошина попадались на глаза Владимиру Александровичу постоянно.

Круг журналистов, аккредитованных при ГУВД, достаточно узок, поэтому майор то и дело встречал эту парочку на брифингах и пресс-конференциях руководства Главка, в милицейских рейдах по рынкам, на местах заказных убийств и прочих печальных происшествий, составляющих криминальную хронику города.

Сюжеты, снятые ими, особой оригинальностью и остротой не блистали, но смотрелись не хуже и не лучше других, ежесуточно заполняющих выпуски телевизионных новостей.

Общение Виноградова с ребятами из ЦРТВ носило характер эпизодический и ни к чему не обязывающий. Но примерно через полгода, когда майор уже исполнял обязанности начальника пресс-службы, Самошин заявился прямо к нему в кабинет:

– Слушай, старик… – начал он, двигая по ковру тяжелое кресло для посетителей. – Есть дело.

Суть предложения заключалась в следующем. Надо дать интервью – небольшое, минут на пять. Что-нибудь о безопасности дорожного движения, статистику происшествий по региону, какой-нибудь жуткий фактик… Условий – два.

Во-первых, Владимир Александрович должен сняться на фоне огромного, красочного щита с рекламой некого акционерного общества, торгующего на российском рынке импортными автомобилями. А во-вторых, на вопрос Самошина о том, какая из марок легковых машин является по его мнению самой надежной и безаварийной, майору следует назвать вполне конкретную модель, недавно появившуюся в продаже.

– Сколько? – Поинтересовался Виноградов.

– Двести баксов, старик.

– Ско-олько?

– Пятьсот!

Владимир Александрович прекрасно представлял себе, что такое «левый» заказной сюжет. По идее, каждая секунда рекламного времени должна быть официально оплачена, и это с утра до ночи трепетно отслеживается соответствующими структурами. За любую, даже скрытую и косвенную рекламу, мелькнувшую на экране без санкции, нарушителя ждет суровая кара – от штрафа до позорного увольнения.

Конечно, голь на выдумки хитра. И тележурналисты так или иначе находят способы поработать на свой личный карман, но чтобы для этого использовались представители правоохранительных органов…

– Пятьсот? Шутишь.

– Семьсот баксов, старик! – Подскочил в кресле Самошин. – Больше не могу, честное слово. А то нам с Витькой вообще ни хрена не останется, понял?

… Вечером после этого визита майор встретился в «Старом кафе» с приятелем-журналистом, сделавшим себе громкое имя не без помощи Владимира Александровича.

Услышав фамилию Самошина, приятель поморщился:

– Чмо педальное… Раздолбай! Гвоздюк когда-то вроде был ничего мужиком, но спился вконец последнее время. А зачем они тебе, Саныч?

Выслушав рассказ майора, он кивнул:

– Похоже. Подшакаливают, где могут…

И собеседник поведал Владимиру Александровичу про парочку с ЦРТВ довольно много любопытного.

Например, Виноградов узнал, что Самошин постоянно по уши в долгах. Из своей пишушей и снимающей братии ему никто больше ни копейки не дает, вот парень и полез во всякие авантюры.

– Заказной материал – это ещё что…

– Слушай, а что у него такое случилось? Почему денег нет?

Приятель Владимира Александровича хмыкнул:

– Казино «Екатерина Вторая» знаешь? На Загородном?

– «Катьку»? Конечно.

– Ну, так вот! Самошин оттуда не вылезает.

– Игрок? – Удивился Виноградов.

– Мудак. Он там уже оставил столько… Мне люди рассказывали.

Собеседнику стоило верить – сети его информаторов временами завидовал даже РУОП. Благодаря чему не только обыватели, но и милиция зачастую узнавали самые свежие новости о российской организованной преступности исключительно из статей этого человека.

– А длинный, его оператор?

Оказалось, что за Витькой Гвоздюком, работавшим раньше на питерском телевидении, подобных грехов не водилось. Но и ему уже пару раз били в Доме журналиста морду – за пьяный базар и склонность приставать к чужим девицам.

– Спасибо. Буду иметь в виду.

– Ерунда, не за что…

С тех пор Владимир Александрович старался соблюдать при общении со сьемочной группой ЦРТВ некоторую дистанцию. И последний раз один на один встретился с Алексеем Самошиным при обстоятельствах не столько неожиданных, сколько неприятных.