Заговор - Май Цзя Страница 15

В действительности мой совет был излишним: у нас в отделе, да и во всем подразделении 701, нет никого, кто не относился бы к А Бину с величайшим почтением – как к главному начальнику, и никто не посмел бы шутить с ним. Я с легкостью заметил одну вещь: где бы ни появлялся А Бин, все, кто его видел, останавливались, отдавали честь глазами, в случае необходимости уступали дорогу и улыбались ему, хотя он и не мог увидеть всего этого. В истории нашего отдела радиоперехвата никогда не существовало человека, который пользовался бы таким же уважением, да и, наверное, больше не будет.

18

Дни в горном ущелье медленно текли своей чередой.

Пришла зима. А Бина увезли в больницу с острым приступом аппендицита. Больница располагалась в первом ущелье на подведомственной территории, от нас было далековато, но на машине можно было быстро добраться. Я часто именно так ездил навещать его. Однажды, когда я вошел, увидел, как медсестра Линь Сяофан делает ему перевязку. Я знал ее, она была родом из деревни, и ее брат раньше служил в нашем подразделении в отделе охраны, но во время тренировки с боевыми патронами получил ранение и безвременно погиб на боевом посту. Ее позвали в подразделение 701 в виде исключения, как сестру павшего героя, после чего послали на учебу в школу подготовки медсестер, а потом сразу взяли на должность медсестры в нашей больнице. Так как она была сестрой героя, то и ее требования к самой себе были весьма высоки, а к подразделению 701 она относилась с какой-то простой деревенской благодарностью за оказанное благодеяние. Я смотрел на то, как она внимательно и сердечно обращается с А Бином, и меня внезапно посетила одна странная мысль, о которой я тут же доложил начальнику отдела. Тот сказал, что моя идея неплоха, но кадровый состав больницы мы контролировать не можем, надо спросить главврача, посмотреть, что он скажет. Тогда я пошел к главному начальнику и изложил ему свою мысль.

Тот выслушал и ответил мне напрямую:

– Да, мысль неплоха! Вместо того чтобы нанимать ему обслуживающий персонал, лучше помочь ему создать семью. Дело хорошее, только не знаю, сможешь ли ты ему посодействовать.

Я спросил:

– А если нет? Могу я говорить от имени организации?

Начальник не ответил мне прямо, лишь, как бы рассуждая про себя, пробормотал:

– Если бы у меня была дочь и она понравилась А Бину, то я как отец выдал бы ее за него замуж.

Я тоже так думал. В определенном смысле А Бин заново создал подразделение 701, и у нас не было причин отказывать ему в том, в чем он испытывал потребность. Таким образом, я все продумал. Если бы у Линь Сяофан были какие-то сомнения или страхи, то я от имени организации повлиял бы на ее волю и способствовал бы этому браку. Это сейчас кажется таким глупым и смешным. А тогда, как минимум в нашем подразделении 701, это не было чем-то из ряда вон выходящим. Честно говоря, моя бывшая жена тоже была подобрана мне организацией, а потом наши чувства друг к другу стали крепкими. Она слишком рано серьезно заболела, и перед смертью рассказала мне о своей двоюродной сестре, которая стала моей нынешней женой. Это я к чему говорю? А к тому, что в то время в нашем подразделении 701 мы относились к браку как к части революции и профессиональных занятий, и такое убеждение придавало сладости нашей жизни и беспримерно искренней любви.

Будучи сотрудником местного подразделения, Линь Сяофан не имела понятия о характере работы А Бина, она думала, что все его почести из-за того, что он изобрел какое-то секретное оружие для защиты государства. Но это не стало препятствием для замечательного брака, который я устроил. По правде говоря, Линь Сяофан выслушала меня и согласилась сразу, не колеблясь ни секунды. Она сказала, что если бы ее брат был жив, он точно одобрил бы ее брак с великим героем, создавшим секретное оружие на благо Родины. А что касается его изъяна – слепоты, то поэтому она и хочет выйти за него замуж: герою нужны ее любовь и забота.

Вдохновленный твердой решимостью и душевным благородством Лянь Сяофан, я отправился к А Бину и поведал ему свою идею. Осмелюсь сказать, что это был первый раз в жизни А Бина, когда он не поверил своим ушам, мне пришлось повторить то, что только что сказал. Когда я закончил говорить, услышал, как А Бин разговаривает сам с собой:

– Кто захочет замуж за слепого? У нас в Луцзяянь только слепые выходят замуж за слепых. А когда двое слепых в семье – это же двойная слепота!

Когда я твердо ответил, что Сяофан действительно хочет за него замуж, А Бин попытался скрыть рвущееся из глубины души волнение и воодушевление. Ему это не удалось, и он все переспрашивал меня:

– Это правда?

– Правда.

– Правда?

– Правда!

И так несколько раз.

Во время празднования Праздника весны – китайского Нового года – в актовом зале подразделения 701 состоялась торжественная церемония регистрации брака А Бин и Линь Сяофан. Все сотрудники – от главного начальника директора Те до повара – пришли сердечно их поздравить, разнообразные подарки заполнили всю сцену, в итоге пришлось выделить небольшой грузовичок, чтобы перевезти их в новый дом молодоженов (в первом ущелье), и там они заполнили собой все пространство. Их домом стало маленькое двухэтажное строение, в котором раньше жили я и начальник У. Чтобы позволить А Бину жить вместе с «человеком, которому он больше всех доверяет», начальник У уступил им дом. Можно сказать, что в отношении этого брака, в котором все-таки что-то было, если смотреть с позиций сегодняшнего дня, все в подразделении 701 были преисполнены невыразимой радости и удовлетворения. Казалось, что все считают, что А Бин столько сделал для подразделения, а теперь и подразделение может помочь ему, и, чтобы это брак стал идеальным, все с удовольствием отдавали им свою теплоту и любовь.

19

Как мой визит в Луцзяянь изменил жизнь А Бина, так и успешно устроенная мною свадьба второй раз изменила его жизнь и судьбу. Честно говоря, Линь Сяофан вовсе не была красавицей, и в общении с людьми она не была особенно мудрой, но обладала большим сердцем и терпением. Все заметили, что благодаря ее каждодневной заботе без жалоб и сожалений одежда А Бина стала более аккуратной и опрятной и лицо – чище и энергичнее. В это время он пребывал на седьмом небе от счастья. Через два года А Бин стал счастливым отцом.

Принимая во внимание особые обстоятельства, организация в соответствии с просьбой Сяофан предоставила ей особый двухгодичный отпуск и позволила уехать в дом к родителям, чтобы родить и растить ребенка. Зарплату за этот период ей выплачивали немалую и к тому же прибавили по десять юаней ежемесячно – на расходы на ребенка.

Вскоре после того, как Сяофан вернулась домой, на почту подразделения 701 пришло сообщение: «У нас родился сын. Со мной и ребенком все в порядке. Сяофан».

Я жил рядом с А Бином и почти каждый день ходил навещать его. Парень, который был приставлен, чтобы помогать ему, сказал мне, да я и сам заметил, что с того дня, как А Бин получил телеграмму от Сяофан, он начал из использованных пустых пачек из-под сигарет складывать голубей. Из одной пачки выходил один голубь, он ставил их на стол, в изголовье кровати – везде, куда можно было поставить. Их стало так много, что уже некуда было ставить. Тогда парень-помощник стал вешать их на красных нитях на перила лестницы, на стены, потолок – всюду, куда можно было повесить. Когда Сяофан с сыном вернулись в подразделение, у них по всему дому, во всех комнатах были развешаны разноцветные голуби, кто-то подсчитал – их было пятьсот сорок три штуки. Таким образом, на пятьсот сорок третий день после рождения сына А Бин впервые встретил его. Мальчик был красавцем, особенно радовали его ясные глаза.