Морской охотник - Сергей Зверев Страница 14

Борис Михайлович Кравцов, главный врач госпиталя, расположенного на окраине Прибрежного, относился к своим обязанностям очень серьезно. Конечно, он прекрасно понимал, что в больнице, где кроме него работает всего один врач, медсестра да санитар, обход главного — это совсем не то, что в крупном медицинском центре. Здесь он был остальным врачам не столько начальником, сколько самым обыкновенным коллегой — пусть и с громкой должностью. Да и больных у них обычно было совсем мало.

Кравцов не помнил ни одного случая, чтобы в его госпитале лежало одновременно больше пяти человек.

В общем-то это и понятно. С более-менее серьезными болезнями людей с острова везут на материк, в Петропавловск, а по мелочам рыбаки и военные в больницу не очень-то обращаются, предпочитая традиционное русское средство — пол-литра водки внутрь.

Все болячки как рукой снимает. Поэтому-то больница и пустовала. Но все равно — порядок есть порядок.

И каждое утро в девять часов Борис Михайлович добросовестно обходил свои небольшие владения, выясняя, как у кого дела.

Сегодня больных в госпитале было совсем мало.

Одна алеутка с язвой желудка — вечером ее должны были выписать — и два рыбака — один со сломанной ногой, уже уверенно шедший на поправку, а второй с тяжелым воспалением легких, которое, впрочем, тоже уже проходило. С ними Кравцов управился быстро — зашел, задал пару обычных вопросов о самочувствии и удалился. Теперь предстояло самое интересное — вчерашний гость.

— Как там американец? — спросил главврач у сопровождавшей его медсестры, подходя к двери третьей палаты. — Оклемался?

— Нет еще, Борис Михайлович, — жалобным голосом, словно она была в этом виновата, отозвалась девушка. — Но ему уже лучше. Температуру мы сбили, сотрясение мозга тоже пока ничем страшным не грозит. В любую минуту может в сознание прийти.

— Ясно, — кивнул врач, распахивая дверь палаты.

Маленькая комнатка была бедно обставлена, но выглядела опрятно. Пол был чисто вымыт, стены и потолок недавно побелены, потемневшие от времени тумбочки стояли прямо, никуда не накренившись, а на двух свободных койках были чистые матрацы, хотя это и в больших городских больницах редкость.

На третьей койке, прикрытый одеялом до подбородка, лежал старик с закрытыми глазами.

— Даша, нам уже сообщили, сколько ему лет? — спросил Кравцов, внимательно посмотрев на пациента. Вчера, когда этого старика привезли, врачу сказали только одно — что он чуть не погиб б шторм, да еще что он американец.

— Да, Борис Михайлович. Ему восемьдесят.

Главврач слегка поморщился. На вид старик казался моложе, Кравцов никак не дал бы ему и семидесяти. Да, тогда дело плохо. Восемьдесят — это немало. В таком возрасте можно от простуды обыкновенной помереть, не то что от сильного переохлаждения организма. Надо с этим дедушкой быть повнимательнее, а то ему только иностранного подданного не хватало, умершего в его госпитале.

— Нам все его данные сообщили американцы, — продолжила тем временем медсестра. — Показать вам?

— Не сейчас, — отрицательно покачал головой Борис Михайлович. — Потом в кабинет занесешь.

Он шагнул к старику, взял его за руку, пытаясь прощупать пульс. Удары были редкими, но довольно сильными и размеренными.

«Может, и пронесет, — подумал Кравцов. — Такому пульсу некоторые молодые позавидовать могут. Глядишь, и не будет у меня особых хлопот из-за этого деда».

Но уже в следующие полчаса Кравцов понял, как сильно он ошибался. Хлопоты ему с американцем предстояли нешуточные. Правда, совсем не такие, каких он ожидал.

Дверь палаты неожиданно распахнулась, и на пороге появились двое высоких мужчин — один в морской форме, со звездочками капитан-лейтенанта, а второй в цивильной одежде, но с такой выправкой, что перевидавший за свою жизнь массу военных Кравцов тут же понял — моряк. И притом не из рядовых — офицер не ниже кавторанга.

Кравцов ошибался, но только наполовину. Спутником каплея Селезнева был Сергей Павлов, до сих пор ходивший в чине старшего лейтенанта. Но эта ошибка была простительна — в конце концов, если бы не прямота характера, честность и привычка говорить любому правду в глаза, Полундра уже и каперангом давным-давно бы стал.

— Кто вы такие? Что вам здесь надо? — довольно резко спросил Кравцов, разворачиваясь лицом к нежданным визитерам. — Сюда без разрешения входить нельзя!

— Да мы бы и спросили разрешения, — широко и открыто улыбнувшись, ответил тот, что был в цивильном. — Но не у кого. Пока сюда шли — хоть бы кошка навстречу попалась.

Кравцову стало немного неловко. Это был непорядок. Но не объяснять же незнакомым парням, что у него весь штат — семь человек и что, когда он делает обход, медсестра, обычно дежурящая в вестибюльчике рядом со входом, сопровождает его.

— Кто вы такие? — еще раз спросил врач, но на этот раз уже тоном пониже. Вошедшие явно не намеревались идти на конфликт, вели себя вполне мирно.

— Я — капитан-лейтенант Селезнев, а это — Сергей Павлов, — вступил в разговор моряк в форме. — Мы пришли навестить американца, которого к вам вчера привезли. Если можно, конечно.

— Он еще не пришел в сознание, — сказал Кравцов. — А зачем он вам понадобился?

— Ну, как-никак это я его вчера из моря вытаскивал, — отозвался Селезнев. — Так что чувствую что-то вроде ответственности за него.

Каплей слегка кривил душой. То, что он сказал, было правдой, но не всей. Главной причиной их с Полундрой визита в госпиталь было то, что Павлов, услышав рассказ о спасении американца и особенно о его произнесенных в бреду словах «провокэйшн» и «джэпс», очень всем этим заинтересовался и захотел поговорить со спасенным.

— А вы сюда зачем пришли? — спросил Кравцов у Павлова.

— Да просто так, с другом за компанию, — отозвался Полундра. — Да и вообще — интересно с американцем настоящим поговорить, Кравцов хотел было сказать, что здесь больница, а не зоопарк, но неожиданно передумал. В самом деле, зачем ему из себя цербера корчить? Ребята вроде бы неплохие, жалко ему, что ли?