Акваланги на дне - Сергей Зверев Страница 11

Загадочный мужчина из-за дальнего столика стоял теперь перед Натальей Павловой вместе с ее мужем и любезно улыбался. Из вежливости Наташа поднялась ему навстречу, подала руку. Алексей, водитель Абу Али, бережно взял ее в свою ручищу и осторожно пожал. После этого они втроем уселись за стол.

– Наташа, – первым заговорил Полундра. – Я разве тебе никогда не рассказывал об Алешке Дорофееве, капитан-лейтенанте? Он служил командиром учебного корабля здесь, в Балаклаве, как раз когда я тут учился.

– Что-то не припомню, – ответила Наталья. Она сама не знала, почему именно, но этот старый знакомый ее мужа определенно не нравился ей.

– Ну да, – согласился Полундра. – Я тебе вообще про те времена мало рассказывал. Не до того было.

Некоторое время царило неловкое молчание. Дорофеев, сидящий напротив жены Полундры, продолжал вежливо улыбаться.

– А я тебя еще на катере заметил, – заговорил он, поглядывая то на старлея, то на его жену. – Смотрю и глазам своим не верю. Неужели ты?

– Я, как видишь, – улыбнулся Полундра.

– Как же ты здесь очутился? Я же помню, что тебя на Северный флот перевели.

– Правильно. – Полундра кивнул. – На Северном флоте я теперь и служу. Сюда вот приехал отдохнуть в санатории, по путевке.

– Надолго?

– На сорок пять суток. Сегодня вот, считай, второй день.

– Второй? – задумчиво глядя на Сергея Павлова, переспросил Дорофеев. – Это хорошо, что второй…

Дорофеев сосредоточенно помолчал, потом потянулся к бутылке коньяка, которую он подарил. Откупорил ее, разлил понемногу в три пластиковых стакана.

– Ну что, Серега? – сказал он, поднимая свой стаканчик. – Давай за встречу!

Они сдвинули стаканы. Наташа лишь чуть пригубила коньяк, в то время как Полундра осушил свой стакан до дна. Вдруг он заметил, что коньяк в стакане его бывшего сослуживца остался практически нетронутым.

– Извини, Серега, я сейчас не могу пить всерьез. Я за рулем, – улыбнувшись, пояснил Дорофеев. – Вон, видишь, белый «Лексус» у входа в кафе стоит?

– Ну да, – ответил Полундра. – Крутая машина, ничего себе.

– Вот именно, что крутая, – с усмешкой согласился Дорофеев. – Если с этой машиной что-нибудь случится, хозяин мне за нее голову оторвет!

– Хозяин? – удивленно и разочарованно переспросил Полундра. – А я-то подумал, что это ты сам так шикарно жить стал!..

– Да как же, расшикуешься здесь! – невесело улыбаясь, отозвался Дорофеев. – На флотское денежное довольствие. Вот только теперь немного и зажил по-нормальному, чтобы хотя бы другу бутылку коньяка не из последних грошей покупать.

– Так ты что же, товарищ каплей, значит, уволился из флота? – спросил Полундра.

– Как видишь! – Дорофеев продолжал горько улыбаться. – Сам понимаешь, Черноморский флот России постепенно сокращается, ремонтные мощности теперь слабые, после раздела почти все они Украине достались. Новые суда не сдаются.

– Да, я в курсе, – сказал Полундра печально.

– Вот и учебку нашу закрыли, – продолжал Дорофеев. – Нашу балаклавскую учебку, которая была единственным местом в России, где готовили бойцов морского спецназа, боевых пловцов!

– Да, я знаю, – сумрачно сказал Полундра. – У меня самого от этого душа болит. А помнишь, Алексей, какие у нас там командиры были? Помнишь каперанга Рябинина, командира нашего ракетного крейсера, на который я после окончании учебки служить поступил? Он еще геройски погиб во время пожара на крейсере…

При упоминании каперанга Рябинина Дорофеев неожиданно нахмурился, сухо кивнул Полундре.

– Помню, конечно, – ответил он неохотно. – Как такое забыть можно…

Однако североморец по-своему истолковал изменение настроения собеседника.

– Ну да, это печальная история, – сказал Полундра, понижая голос. – Однако мне она часто на ум приходит. Представляешь, наш командир матросику-срочнику жизнь спас, а сам погиб, сгорел заживо. Я все про себя думаю, а смог бы я вот так? Не испугался бы в последний момент?

– Ну, кто же это знает? – неопределенно пожав плечами, отозвался Дорофеев. Он взял с тарелки яблоко и стал с равнодушной миной жевать его.

– А я вот с Наташкой и сыном сегодня на кладбище, на Северной стороне побывал, – продолжал Полундра. – Могилу его показал моим, чтобы помнили. Цветы ему принес, помянул его, все как полагается.

– Это правильно, – продолжая невозмутимо жевать, отозвался Дорофеев.

Полундра умолк. Молчание его бывшего командира и друга несколько озадачивало старлея, равно как и равнодушие, с каким тот относится к памяти доблестного каперанга.

– А ты, значит, службу бросил, – снова заговорил Полундра. – Не нравится тебе служить на военном флоте?..

– А ты сам посуди, – отозвался тот. – Ну что мне на флоте теперь делать? Кого учить, где служить? Российский флот больше чем наполовину сократили. Украине я тоже на хрен не нужен, там у них строго с национальной принадлежностью, берут только этнических украинцев. Потому я и подался на берег.

– Какого-то фирмача возить? – Полундра невесело покачал головой. – Если не секрет, кто ж тебе такую протекцию составил?

Дорофеев помедлил с ответом.

– Кто составил, оно как бы и не так уж важно теперь, – сказал он. – При желании всегда можно устроиться. Ты сам посуди, что мне еще оставалось делать? С голоду подыхать, что ли? Нищим на угол становиться на Северной стороне у ворот Мемориального кладбища? Или фруктами торговать на рынке? – Дорофеев презрительно сплюнул в сторону. – Если государство обо мне не заботится, значит, я должен позаботиться о себе сам!..

Он безнадежно махнул рукой, налил Полундре еще коньяка в пластиковый стаканчик.

– Давай еще по одной, – сказал Дорофеев, поднимая свой стакан. – За тех, кто в море.

Полундра снова проглотил свой коньяк, стал зажевывать его ломтиком лимона. Дорофеев, так же как и Наташка, поставил свой стаканчик с коньяком на стол нетронутым.

– Ну и как? – немного помолчав, спросил своего бывшего командира Полундра. – Работой у своего фирмача доволен? Или ты у него, как мальчик на побегушках?

– Как бы не так! Мальчик на побегушках. – Дорофеев рассмеялся. – Времени, конечно, уходит много. С утра хозяина на стройку отвези. Потом весь день стой у ворот стройплощадки, его дожидайся, потому что ему в любой момент может понадобиться куда-то поехать. А вот после работы, часов с четырех или пяти, наоборот, полная свобода! Машина целиком в моем распоряжении: куда хочу, туда и еду, кого хочу, того в нее и сажаю.

– Круто!

– А то! – Дорофеев, довольный, усмехнулся. – Конечно, я сам как бы за нее отвечаю. Должен о ней заботиться, текущий ремонт, профилактика, техосмотры и все такое.

– И сколько тебе твой хозяин платит? – поинтересовался Полундра.