Переносная дверь - Том Холт Страница 79

"Нет, — попытался заорать он, — не выйдет, черт побери!" (Крем дошел ему почти до носа.) Такое не может случиться с ним, потому что... ну, он же Пол Карпентер, лемминг, который ходит сам по себе и который по горло сыт катастрофически провалившимися романами. Но он знал, что если перестанет барахтаться, расслабится, хотя бы на мгновение потеряет бдительность, счастье нахлынет и захлестнет его с головой, а тогда не будет больше одиночества, сомнений в себе, горестей, отныне и навсегда все будет замечательно, потому что Любовь — самая прекрасная штука в мире, ведь это она заставляет вращаться Землю (впрочем, сходного эффекта можно добиться, выпив очень быстро целый стакан виски), Любовь — это все, что тебе нужно.

— Да господи боже, — говорила тем временем матушка мистера Тэннера. — И вообще, смотри на меня, пока в меня влюбляешься. Какой же ты жалкий.

— Отвали, — промямлил Пол и добавил: — Дорогая. Она барабанила пальцами по столу.

— Ты не можешь с этим бороться, — сказала она. — Положение безвыходное. В конце концов ты ведь всегда этого хотел, да?

— Да, — негромко ответил Пол. — Но больше не хочу. Матушка мистера Тэннера нахмурилась. Как чудесно она хмурится: как выразительно, как страстно!

— Да проснись же! — велела она. — Признай, что эта костлявая корова тебе на самом деле никогда не нравилась. Давай же, это ведь правда, так?

— Нет. Да. Нет.

— Отлично. — Матушка мистера Тэннера сложила руки на груди. — Ладно, тогда скажи мне, что тебе в ней нравится. Сияющая красота? Я кальмаров видела куда более сексуальных. Приятный человек? Полна искрометного веселья и остроумия? Нежная, сочувствующая душа? Или что? С ней все время чертовски трудно: она унылая, мрачная и эгоистичная, вечно в дурном настроении, то и дело говорит гадости, а еще у нее полно неприятных привычек. Фригидная, как белый медведь.

— Нет, — прервал ее Пол. — Ты ошибаешься. Она... — И остановился. Он не мог вспомнить, какая она.

— Что ты сказал? Наверное, и впрямь нечто особенное, раз ты даже вспомнить не можешь.

— Могу, — всхлипнул Пол, — просто...

— Ну, тогда ладно, — сказала матушка мистера Тэннера, улыбаясь поистине прекрасной улыбкой, — как ее зовут?

Пол недоуменно нахмурился: — Что?

— Ты же слышал. Как ее зовут?

Пол не мог вспомнить. Он сжал голову руками, ему хотелось заплакать, но он не мог, потому что он был восхитительно, почти чудесно, блаженно счастлив.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Не надо.

— Слишком поздно, — ответила матушка мистера Тэннера, — даже если бы я хотела, а я не хочу. Надо отдать тебе должное, сопротивлялся ты неплохо. Но все кончено, я победила, поэтому перестань меня раздражать и пойди обними меня, пока я рожу тебе не расквасила.

Без толку. Да и смысла, наверное, тоже нет никакого. Даже если он сумеет вырваться, выплюнуть весь крем и выбраться из болота, она (девушка, которую он любит, худая девушка, чье имя он забыл) никогда не будет принадлежать ему, ведь она отдала свои сердце, разум и тело шоумену-горшечнику по имени Шаз, который живет в автобусе на окраине Экстера, или это был Эппинг-форест? Нет смысла...

— Ладно, — простонал он. — Только не здесь, хорошо? Не в чертовом поезде, где столько народу...

Матушка мистера Тэннера показала ему язык — зеленый и чешуйчатый.

— Ханжа, — сказала она. — Я не собираюсь ждать, пока мы вернемся в офис. Как насчет багажного вагона?

— У меня есть идея получше, — пробормотал Пол. — Та штука. Переносная дверь. У меня в кармане. Можем отправиться, куда пожелаем.

— Ага. — Снова ухмылка. — Теперь ты дело говоришь. Как насчет пляжа на Мартинике? Нет ничего лучше мягкого песка под поясницей, я всегда говорю. Или...

— Куда хочешь, — буркнул Пол, доставая из кармана картонный тубус. — Коридор? — взмолился он.

— Веди, любовничек, — сказала матушка мистера Тэннера. Он нетвердо поднялся на ноги, спотыкаясь, выбрался в коридор, где была перегородка — достаточно большая, чтобы там уместилась переносная дверь.

— Нужно чем-нибудь ее заклинить, — выдохнул он.

— Как насчет моей сумочки?

— Отлично. — Развернув дверь, он разгладил ее по перегородке. — После тебя.

— Ага, я пройду, а ты ее за мной захлопнешь? Я что, с пальмы свалилась?

— Да. Нет. Тогда я пойду первым.

Он открыл дверь и, когда его правая нога зависла над порогом, изо всех сил закричал "В ПРОШЛОЕ!" и рванулся вперед.

Где бы он ни оказался, темно там было, как в мешке. Где-то за спиной у него матушка мистера Тэннера взревела "Вот гад!", ну и что с того? Он мысленно скривился и подумал: "Ик". Впрочем, и это не страшно. Теперь ему много лучше.

Пол поглядел туда, где полагалось быть наручным часам, но, разумеется, в темноте ничего не увидел. Не важно, теперь он уже знал, что это все равно не поможет: время за дверью было субъективным или что-то вроде того. В счет шло только то, что он забрался в прошлое настолько далеко, что ему уже никогда не выпить чай с подмешанным туда треклятым зельем. Жив, здоров и в безопасности — во всяком случае, пока.

Расправив плечи, он прислушался. Где-то недалеко бухали тяжелые неуклюжие шаги, и голос матушки мистера Тэннера ("Только попадись мне, я тебе легкие, черт побери, вырву!"). Перед мысленным взором замаячила ее боевая гоблинская трансформация, и он понял, что это не пустая угроза. Пора бежать, решил Пол.

И побежал.

Бежать в кромешной темноте — не самое разумное дело. Не одолел он и десяти шагов, как его нос соприкоснулся с чем-то невидимым, но крайне твердым. Он упал и, свернувшись калачиком, остался лежать на чем-то, что предположительно было полом. И пока он этим занимался, кто-то — или что-то — перешагнул через него, по всей видимости, не подозревая о его существования. А поскольку это что-то во всю глотку орало: "А потом я вырву у тебя печенку и поджарю с луком!", он заключил, что это скорее всего матушка мистера Тэннера.

"Великолепно!" — подумал он. Теперь осталось только прокрасться к переносной двери, проскользнуть через нее, захлопнуть за собой и свернуть. Не тратя времени на то, чтобы вставать на ноги, он развернулся на четвереньках и пополз туда, откуда, как он надеялся, только что пришел. По дороге ему пришло в голову поинтересоваться, что будет с тем, кто останется за запертой переносной дверью. В тот единственный раз, когда с ним такое случилось, все обошлось: он вернулся в офис, всего лишь часов на восемнадцать до того, как все началось. Но сейчас он понятия не имел, в каком месте или времени оказался. Он вполне мог очутиться в какой-нибудь жуткой щели между пространствами, и к тому же вознамерился оставить здесь матушку мистера Тэннера, возможно, на веки вечные...

"Худо", — подумал Пол.

Он все полз и полз, и уже начал беспокоиться. Насколько ему помнилось, прежде чем натолкнуться на невидимое препятствие и упасть, он пробежал не больше ярда. А сейчас он ведь уже долго ползет, давно бы пора показаться двери. Жаль, что через нее не пробивается ни лучика света. Может, он в темноте не туда пополз? Вполне вероятно: он не питал иллюзий насчет своего умения ориентироваться в пространстве. Полцарства за фонарь или за зажигалку, или хотя бы за коробку спичек.