Дело Белки - Александр Даган Страница 7

— Лев, — представился я и зачем-то протянул руку.

Волк с недоумением глянул на мою растопыренную пятерню, принюхался, а потом, вероятно вспомнив людские обычаи, добавил:

— Очень приятно!

— Мне тоже, — попытался улыбнуться я. Но тут же понял, что со своей вежливостью угодил впросак.

— Я про запах! — объяснил Серый. — Мясо руками ел?

Тут же вспомнилась курица-гриль, которой перекусывал в машине после того, как доставил пассажира в аэропорт.

— Ел, — признался я в преступлении перед гигиеной и санитарией и тут же попытался по возможности оправдаться. — Но руки потом вымыл.

— Зря! — клацнул клыками волк. — Было бы еще приятнее. Пойдем!

Окончательно доказав свое умственное превосходство, зверь повернулся ко мне хвостом и, противно цокая когтями по рассохшимся шашкам дубового паркета, направился в глубь коридора. И вдруг Серый остановился.

— Кстати, человече! — донесся из темноты задумчивый волчий голос. — А почему ты меня не спрашиваешь?

— О чем? — удивился я.

— Ну например, тот ли я самый? Из сказок ли? А если да, то из каких именно?

Похоже, истории об уникальном зверином слухе не были выдумкой. Волк явно находился в курсе моей беседы с Иваном и Василисой. Впрочем, возможно, он просто подслушивал. Звери же еще и хитрые.

— А что тут спрашивать? — решил я показать свою сообразительность. — Ты волк. Зовут тебя Серый. Помогаешь Ивану и Василисе! Следовательно, ты и есть их легендарный четвероногий друг.

Похоже, что-то в моих словах задело санитара леса за живое.

— Вот как! Четвероногий друг, значит. Это тебе Иван сказал?

— Да нет. Просто выражение такое.

— Ах выражение! — Серый оскалился. — Ну так вот что я тебе скажу. Поосторожнее! В выражениях! А то ведь у меня не только четыре ноги! У меня еще и сорок два зуба!

— Учту! — немедленно пообещал я, силясь отвести взгляд от волчьей пасти. Не знаю, сколько там на самом деле было зубов, но пересчитывать их мне почему-то совсем не хотелось.

Мы продолжили путь по извилистому коридору, настолько темному и длинному, что вскоре у меня возникло ощущение: если сесть на корточки и повести рукой по полу, там наверняка обнаружатся рельсы метро.

— Не отставай! — поторопил волк, сворачивая за угол.

— Что? Могу заблудиться в лабиринте? — попытался сострить я.

— Заблудишься — найдем! — утешил Серый. — А вот если наткнешься на Минотавра…

Волк не закончил фразу и только покачал головой, что окончательно убедило меня — он не шутит!

Через пять минут, пару поворотов, один подъем по винтовой и один спуск по прямой лестницам мы оказались перед дверью. Дверь не была крошечной, как та, через которую Алиса вошла в страну чудес. Не пряталась под холстом, как волшебная дверца в каморке папы Карло. И все-таки, когда волк остановился перед нею и сказал: «Тебе сюда!» — я не смог подавить волнения. Начинался новый этап моей жизни, в ходе которого мне предстояло стать кем-то совершенно иным. Оставалось лишь узнать — кем!

Едва я зашел внутрь, как оказался в объятиях Длинного.

— Старик! Поздравляю! Ты мне сразу понравился! — орал тот, хлопая меня по плечам и разве что не целуя. — Мало того, ты с первого раза прошел все испытания. Круто!

— Испытания? — Я попытался припомнить события, происшедшие со мной начиная с момента аварии. Однако испытаний, не считая тех, которые обрушились на мою нервную систему, среди них не было.

— Еще бы! — рассмеялся Длинный, когда я ему об этом сказал. — Хорошенькие это были бы испытания, если бы ты мог о них догадаться.

— В таком случае раз я их уже прошел… Может, просветишь?

Длинный задумался, взъерошил свои шикарные, почти как у Мэрилин Монро, густые светлые кудри и произнес:

— Хорошо! Попробуем по порядку. Садись!

Он подпихнул ко мне кресло на колесиках. Кроме кресла, из мебели в комнате были еще два офисных стула и три кабинетных стола, серых, пластиковых, из тех, которые в современных конторах Достаются менеджерам средней руки.

— Итак! Первое! — начал мой собеседник. — Признавайся, хотел пнуть собачку около нашего подъезда?

— Ну ведь не пнул же! — возразил я, а заодно отметил, что обитатели этого странного места уже дважды продемонстрировали осведомленность о событиях, свидетелями которых явно не были.

— Вот! Это и было твое первое испытание! — радостно заявил Длинный. — Мы же защитники животных. Нам собачек пинать не положено.

Потом вдруг огляделся по сторонам и, понизив голос, доверительно сообщил:

— Кстати, очень хорошо, что ты ее не пнул. Собачкой-то был Серый!

— Так он же это… здоровый! — усомнился я, а сам с ужасом представил, как наношу свой коронный футбольный удар, на который напрашивалась шавка, по огромному зубастому волку.

— Подумаешь, здоровый! — отмел несостоятельный аргумент мой кудрявый собеседник. — Он же оборотень. В кого хочешь превратится. Правда, в пределах своего вида.

— А ты тоже так можешь? — сразу же заинтересовался я, втайне надеясь, что вступление в Общество даст и мне какие-нибудь волшебные возможности.

— Чего нет, того нет! — вздохнул Длинный. — Мы с тобой простые смертные. Не то что наша Василисушка. Кстати, она при тебе в лягушку превращалась?

— Превращалась, — подтвердил я, умолчав о своем глупом поведении. Но, похоже, и оно не было секретом для Длинного.

— А ты что? — продолжал допытываться он. — Засомневался?

— Вначале — да!

— А потом?

— Потом… — я вспомнил, как лягушка, прыгая по клавиатуре, обозвала меня идиотом. — Потом пришлось поверить!

— То-то! — расплылся в улыбке Длинный. — Вера в нашем деле — все. Это и есть твое второе испытание.

— А третье? — неожиданно для самого себя поинтересовался я.

— А откуда ты знаешь, что их было три? — искренне удивился парень.

— А я не знаю. Просто закон жанра. В сказках всегда все по три раза делается.

— Ну молодец! Точно наш человек! — Длинный не удержался и еще раз хлопнул меня по плечу. — Третьим испытанием был страх.

— Страх?

Спорить не приходилось. Умение взять себя в руки и преодолеть испуг для защитника животных наверняка штука необходимая. Вот только за эту ночь я натерпелся столько всяких страхов, что понятия не имел, какой именно случай был подстроенным. Но Длинный и тут пришел мне на помощь.

— В драке с Кощеем ты, конечно, сперва спасовал. Но это не считается! Он всегда смертным на психику давит. Имеет способы!

«Бог мой! С Кощеем! — подумал я. — Так вот почему Василиса и компания называла давешнего громилу Костлявым!» А Длинный тем временем продолжил: