Зигзаги судеб - Игорь Бондарев Страница 7

На лице Константина сияла улыбка человека, который сейчас занимался своим любимым делом, и был совершенно не похож на того унылого торгаша, который только что продавал мне мороженное и воду. Сейчас, похоже, он позабыл и обо мне, и о том, что он менеджер по продажам. Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что этот недавний продавец не видел ничего, кроме длинного капота управляемой им машины и дороги. За окнами мелькали дома, редкие кустарники. Вот мы уже выехали на трассу, не очень оживлённую. Константин, по-видимому, вдавил педаль газа до отказа, или, как говорят, "до полика". Я ощутил собственной спиной жесткую спинку кресла. Машина рванула вперёд. Я посмотрел на спидометр. Сто семьдесят! Вот тебе и старикан!

Замелькали деревья, разметочные столбики, и вообще всё, что находилось за окном автомобиля. На лице Константина был написан восторг … нет, не то! Такое выражение лица, должно быть, было у Петра Великого, когда он наголову разбил шведов под Полтавой. Или у Наполеона, когда тот… нет, я думаю, что Наполеон был более сдержан в своих эмоциях.

"Не пора ли нам домой, то есть, в салон? По-моему, он туда не торопиться. Конечно, что там делать! Клиентов нет, жара нестерпимая… Разве что забежит кто ненадолго, за мороженным, или водой. Надо бы намекнуть этому Шумахеру, что машинке пора бы назад, в стойло".

– Ещё немного, если позволите, – отозвался Константин, словно читая мои мысли. – Не каждый день мне предоставляется такая возможность. Если что, у меня есть алиби – катал клиента, демонстрируя возможности машиы. Мы скоро поедем обратно, в салон, не волнуйтесь.

Проехав ещё пару километров, Константин виртуозно, на скорости примерно сто километров в час, выполнив полицейский разворот, снова вдавил педаль газа до упора, и набрал всё те же сто семьдесят. У меня вначале всё оборвалось внутри, а потом я успокоился. Парень – специалист, и волноваться нет причин. Он, похоже, в одно время научился ходить на горшок и водить машину.

– Где вы научились так ездить?– поинтересовался я, решив, что пора и мне подать голос.

Обгоняя новенький "Мерседес", Константин ответил:

– У нас в родне одни гонщики-любители: старший брат, отец, дядя… Меня все натаскивали понемногу. Я, по сравнению с ними, профан, если быть откровенным.

– Да неужели? – искренне удивился я. – Интересно, как же ездят они?

– Профессионально. Они вполне могли бы зарабатывать на этом деньги, но… судьба сложилась по-другому. Да они и не могли представить это профессией, для них это просто радость жизненная, хобби, иными словами.

– Кто же они по специальности?

– Это можно назвать по-разному: автомеханики, автореставраторы, электромеханики. Они знают толк в машинах.

– Почему же вы не пошли по их стопам? Не скучно вам сидеть в магазине?

– Скучновато. Мы хотим нанять продавца с хорошей квалификацией. Пока сижу я. Автосалон – наш семейный бизнес. Нужно продать эти машины.

– Если не секрет, как они, эти экспонаты, попали к вам?

– Не секрет. Кто-то оставил машину в ремонт и не забрал в положенный срок. По сей день. Мы-то деньги в них вложили, а отдачи… Некоторые очень изношенные авто не начинали реставрировать, потому, что их хозяева с тех пор так и не заявились. Кто-то просто отдал за долги. У каждой своя история, хотя и не очень содержательная.

– А этот "БМВ"?

– Его просто не забрали. В него вложено куда больше, чем мы за него хотим взять.

– Сколько же вы хотите выручить за этот… экспонат?

– Долларов семьсот, даже меньше.

Я посмотрел в окно, прикидывая свою наличность.

– У меня долларов шестьсот пятьдесят. Я в состоянии дать шестьсот.

– Правда? Гм… ладно, едем обратно, в салон.

Мы, наконец, въехали во двор, откуда недавно отправились в поездку.

Выйдя из машины, я облегчённо вздохнул – времена тяжёлых моральных испытаний на сегодня закончились. Зря я так подумал…

– Мне бы хотелось, чтобы вы осмотрели хорошенько автомобиль и убедились в его исправности.

– Не нужно, я вам доверяю, Константин.

– Нет-нет, в этом деле доверие неуместно. Нужно верить своим глазам и ушам. В ходу машину вы уже видели. Теперь, нужно детально изучить состояние кузова, электропроводки, визуально оценить состояние двигателя… Сейчас мы загоним машину на подъёмник, поднимем её…

Заскрежетал старенький подъёмник.

– Подойдите поближе. Вы имеете возможность осмотреть не только днище, но то, что размещено на нём. Как видите, – он выразительно несколько раз ударил кулаком по днищу, – металл в порядке, а этот звук свидетельствует о толщине металла и отсутствии коррозии. Броня!

Карданная передача в порядке. На колёсах нет подтёков и жирных пятен, что говорит об исправности тормозной системы. Выхлопная система, как видите, тоже в порядке. Нет отверстий, с характерной закопчёностью вокруг. Металл новый. Мы переделали его, использовав современный, серийный. Далее…

Он опустил машину, задрал капот:

– Как видите, двигатель сухой, подтёков нигде нет, это один из показателей. Провода – все, какие только есть, в порядке. Повреждений изоляции не видно…

Он ещё долго говорил, упиваясь качеством ремонта и своей осведомлённостью. Впрочем, может быть, он был просто очень добросовестным парнем.

– Ну вот, собственно, и всё. Конечно, внутрь двигателя мы заглянуть не можем, – он завёл двигатель. – Но если снять шланг, соединяющий сапун с воздушным фильтром… – он сделал это. – Мы можем в какой-то мере судить о состоянии поршневой группы…

Константин говорил ещё долго… Я, честно говоря, устал от его автомобильных лекций, вперемежку с практическими занятиями. Меня не интересует устройство автомобиля, а копаться я в нём не собираюсь по двум, весьма весомым причинам: отсутствие навыков и полное безразличие, как говорил Льюис Синклер, к технике и грязи. Правда, у знаменитого американца акцент был сделан на любви к технике, а у меня – наоборот.

Мы оформили сделку. Я сел за руль. Константин помахал мне рукой. Я выехал со двора.

Незаметно подкрадывался вечер. За ездой и разговорами время пролетело быстро. Надо бы поторопиться, меня ждут дома. Вести машину было непривычно: руль тяжёлый – когда делалась эта машина, гидроусилителей и в помине не было; тормоза – механические, давить на педаль нужно с непривычным для меня усилием; переключение передач… Короче, к некоторым странностям этой машины предстояло привыкнуть. Я включил ближний свет. Он был откровенно слабым, ни о каких галогенных лампах и современной оптике не было и речи.

Продолжал движение в сторону моста через реку, я, мало-помалу начал осваиваться и привыкать к этой машине. Опустив все стёкла, включил магнитолу. По-видимому, прежний хозяин этого "БМВ" имел слабость к качественной автомобильной аудиоаппаратуре. Великолепный псевдоквадроэффект привлекал и редких прохожих, и проезжающих водителей. Я прибавил скорость. Зазвонил мобильный телефон. Остановившись, взял трубку. Звонила мама. Голос её был тревожен.