Три девицы под окном... - Анна Тамбовцева Страница 68

— Теперь Ткачиху комаром пытать! — вошла в раж Лебедушка, предвкушая скорое исполнение заветного желания.

— А чего меня пытать-то, — спокойно возразила Сонька, даже не встав со скамейки. — Эта карга старая скатерку у меня стащила да сама ее и припрятала.

Все снова уставились на цареву тещу.

— Давайте всё же проясним: где в данный момент находится скатерка? — обратился Иван к Бабарихе.

— Ой, милок, дык скляроз у меня, подчистую всё забыла!

На этот раз комар впился бабке в глаз, и она заголосила пуще прежнего:

— О-ой! Помню, помню! Прям сей же час и отведу к заветному месту.

— А далеко ли идти? — решил уточнить Иван, лихорадочно обдумывая план дальнейших действий.

— Что ты, сыночек, недалече. Прямо в лесочке, на опушечке, — залебезила Бабариха, в ужасе косясь на комара.

Лебедушка легко спрыгнула с трона:

— Ну, спасибо тебе, Иван, гость заморский. Ежели найдем скатерку с крыльями, с меня причитается. Богатыри! — кликнула она. — Возьмите-ка бабушку под стражу, а то мало ли что. Да и дочурку ее заодно. Ты не против, Салташа?

— Очень грамотное решение, — покивал головой государь.

— Вот и славно. А теперь пошли.

— Дозвольте еще слово молвить, — предпринял Иван отчаянную попытку задержать экспедицию. В голове у него уже начал зреть план, но для подготовки к его осуществлению требовалось некоторое время.

— Ну, чего еще? — сурово нахмурилась царица, нетерпеливо постукивая пальчиками по спинке трона.

— Может, подождать немного с походом? Солнце высоко, самое пекло на дворе. Упаси Бог, голову вашему величеству напечет.

— Что за глупости! — возмутилась Лебедь.

— А я тоже думаю, надо обождать, — неожиданно поддержал Ивана Салтан. — Да и негоже в парадной одежде да сафьяновых сапожках по лесу шастать. Иди, Матреша, переоденься, а я покуда с Иваном потолкую.

Царица гневно сверкнула очами, но спорить не стала. Видимо, успела неплохо изучить нрав заезжего царя. Она стремительно выскочила в коридор, а следом за ней вышли и Салтан с Иваном. Государь взял своего гостя под ручку и принялся неспешно прогуливаться с ним вдоль стены с узкими окошками.

— Я вот о чем хотел попросить тебя, Иван, — начал он осторожно. — Видишь ли, надумал я снова жениться.

— Рад за вас, — сухо произнес Птенчиков, мечтая поскорее отделаться от царственного собеседника.

— Спасибо. Но сейчас не об этом. Женщины, они, знаешь ли, народ такой, за ними — глаз да глаз… — Салтан выразительно посмотрел на Ивана, и тот в ответ глубокомысленно помычал. — Короче, шибко мне твой комар понравился. Вещь, безусловно, в хозяйстве необходимая. С такой штукой всегда уверен будешь, что жена с тобой честна и жизнь семейная идет без обмана. Исходя из этого, у меня к тебе деловое предложение.

— Буду рад помочь, — вежливо произнес Иван, а про себя добавил: «Только отвяжись поскорей».

— Продай комара, — без обиняков рубанул царь. Птенчиков замер от неожиданности:

— Да я бы с радостью, но… комар не продается.

— Это отчего же? — Салтан холодно посмотрел на Ивана, пребольно сжимая его локоть.

Иван запаниковал: «Вот напасть. Показать бы ему сейчас парочку приемчиков, так ведь нельзя… придется снова импровизировать на ходу».

— Да вы меня не так поняли, царь-батюшка. — Он криво улыбнулся, и железная хватка немного ослабла. — Продать комара я вам не могу, а вот подарить — запросто.

— Подарить, говоришь? — обрадовался Салтан. — Ну, что ж, так даже лучше.

— Подставляйте, ваше величество, ладошку, я комара и положу. Только не сжимайте сильно — вещь хрупкая, может сломаться.

Салтан доверчиво вытянул вперед руку и растопырил пальцы. Иван аккуратно положил комара на цареву ладонь, и тут же незаметно нажал на кнопочку дистанционного управления. Салтан ничего не успел понять, как комар взвился в воздух и полетел прочь.

— Лови его! — взревел царь. Ивана дважды просить не пришлось:

— Я постараюсь! — прокричал он, скрываясь за поворотом длинного коридора.

Пробежав еще немного, громко топая ногами для убедительности, Иван остановился и прислушался: поблизости никого не было. Еще раз нажав на кнопочку, он вернул комара и бережно спрятал его в карман. Затем извлек из-под рубахи передатчик и, немного поразмыслив, набрал текст.

С чувством выполненного долга Птенчиков вернулся к заждавшемуся Салтану.

— Прости, царь-батюшка, — бодро доложил он. — Комара догнать не удалось. Уж больно прыткое насекомое оказалось.

Салтан топнул ногой и, судя по всему, собрался выместить свое недовольство на Иване, но тут в конце коридора показалась царица, и до рукоприкладства дело не дошло.

— Я готова, — объявила Лебедь. — Пойдемте скорее, возок ужо ожидает.

И вот царская процессия двинулась в путь. Лебедушка тряслась в золоченом возке, небрежно развалясь на бархатных подушках. На запятках гордо красовался заново вооруженный Афоня. Рядом на могучем гнедом жеребце ехал Салтан, далее в пешем строю двигались Сонька с Птенчиковым, а замыкала кавалькаду Бабариха, которую поддерживали под руки двое дюжих богатырей. Бояр на сей раз с собой не пригласили — царица решила, что дело по изъятию из тайника волшебной скатерки не нуждается в лишних свидетелях. Все были чрезвычайно взволнованы и потому не заметили, как невзрачный мужичок потрепанной наружности скользнул из заполнившей площадь толпы навстречу Ивану и сунул ему в руку какой-то небольшой сверток. Птенчиков поспешно сунул таинственный предмет за пазуху.

Миновав городские ворота, процессия прибавила ходу и двинулась в сторону леса. И тут у Салтана лопнула подпруга. Афоня ехидно ухмыльнулся, глядя, как государь раскорячился в съехавшем набок седле: именно ему пришла в голову гениальная идея перетереть ремешочек. «Будет уж ему Лебедушку обольщать», — злорадствовал он.

— Любезный Салташа, — раздался голос царицы. — Может, пересядешь ко мне в повозку?

Несчастный Афоня аж позеленел от досады: кто бы мог подумать, что столь неэффектное положение, в какое угодил Салтан, обернется к его же выигрышу?

Дорога становилась всё хуже. Возок нещадно потряхивало, и к моменту прибытия на опушку сиятельная парочка успела изрядно намять бока и отбить… э… ну, не важно.

— Долго еще? — крикнула недовольная Лебедь Бабарихе.

— Ужо прибыли, матушка, — объявила запыхавшаяся бабка, утирая струящийся по лицу пот.

Тяжело отдуваясь, она подошла к старому дубу. Все в нетерпении сгрудились вокруг. Приподнявшись на цыпочки, Бабариха сунула руку в дупло и выудила оттуда круглую жестяную коробку из-под заморского печенья. Повернувшись к зрителям, замершим в ожидании чуда, она откинула крышку. И тут…