Отпуск Берюрье, или Невероятный круиз - Фредерик Дар Страница 48

Слово берет Пинюш.

— Резня, — говорит он.

Ходит некоторое время по комнате и объявляет:

— Убийца прятался в шкафу. В нём он и ждал, когда Берю уйдет. Видите, вот следы сажи от его подошв.

— Точно, — подтверждает Старик. — И он убил женщину первой, потому что следы в ванной отпечатались лучше, чем перед канапе. Нужно их снять, друзья мои. Если прочесать корабль, мы сможем найти убийцу по этим следам от сажи!

— Я не уверен, патрон, — вздыхаю я. — У всех, кто ходит по открытой палубе, обувь запачкана.

— Господин директор! — вскрикивает Безутешный, протягивая чёрный предмет характерной формы. — Смотрите, что я нашёл в кармане у пузатого! Похоже, это орудие убийства!

Мы подходим ближе.

— О чёрт, — вздыхает Толстяк, — мой револьвер! Ну, мне везёт!

— Всё больше и больше, прекрасно, потрясающе! — вопит Старик. — Вы, ко всему прочему, ещё и убийца, Берюрье?

Александр-Бенуа восстает:

— О мсье директор, как вы могли так подумать? Я бывший полицейский, честный и всё такое! Убивать людей в неслужебное время!!!

— Я понял, что здесь произошло, — говорю я. — Убийца ждал в шкафу возвращения парочки. Появление Берю заставило его повременить со своим замыслом. Он выжидал благоприятного момента. Толстяк начал забавляться с женщиной… А где ты разделся, Берю?

— Здесь, — говорит он, показывая на стул, стоящий перед шкафом.

— А твои весенние манёвры где проходили?

— В соседней комнате.

— Так что убийца обшарил в своё удовольствие твои шмотки, определил твою личность и при этом обнаружил твой пистолет. Ему просто подфартило, и он этим воспользовался. Когда ты закончил свои упражнения, ты оделся, не заметив, что твоя куртка стала легче.

— Отправиться на отдых с пистолетом! Я вас прошу… — вздыхает Дир. — Пино, постарайтесь снять отпечатки с оружия, вы сможете?

— Конечно, господин директор, с помощью муки, яичного белка и промокательной бумаги.

— Отлично. Сан-Антонио, узнайте у этого сумасброда Абея, где находится морг. Пино и бывший инспектор Берюрье отправятся на поиски большого ящика, чтобы перенести тела. Что до меня, я останусь здесь и продолжу осмотр, а также закрою вход стюардам и уборщицам. Ясно, господа?

— Слушаемся, шеф!

Берю заламывает руки и просит Папу перед тем, как уйти:

— Вы позволите хоть немного называть вас шефом, шеф? Просто, пока я не привыкну? — И добавляет, со спутавшимися голосовыми связками: — Перед тем как всё это случилось, у меня всё же были и заслуги, по вопросу об которых вы могли бы их учесть, мсье директор.

* * *

Поворот событий вернул Абею расположение духа. Он вновь достал из тайного уголка своего кейса семейный девиз: «Стоять до конца!» Поэтому он принял бесстрашное решение сопроводить нас к моргу, ключ от которого он взял незаметно.

Но прежде он появился в каюте, где произошла драма, чисто выбритый, припудрив уши, как сказал бы Жорж Сименон, в костюме в бело-голубую полоску, который лучше всяких слов выражает его оптимизм.

Он отваживается взглянуть на покойников; с некоторой обидой в глазах, надо сказать. Он не понимает, как можно умирать на корабле, предназначенном для удовольствий. Он находит это неприличным.

— Кто этот человек, Оскар? — спрашивает Старик, показывая на труп аргентинца.

Абей щурит глаза и вместо ответа начинает считать на пальцах, нашёптывая.

— Семнадцатый богач в мире, Ахилл, — наконец-то произносит он, — нет, восемнадцатый: я забыл семью Исаака де Мутон де Монрот. Алонзо-Бистро-И-Упьемос-де-Монсеррат — король замороженного мяса, вице-король быстро замороженного мяса и император свежего мяса. Лавилетт [55], а вот и мы! В его хозяйстве больше скотобоен, чем карат в солитере, который скучает на его мизинце. Кроме того, он владеет пастбищами размером с две Франции. У него пасут коров на вертолёте. Все его пастухи — пилоты гражданской авиации.

— Хм-м-м, вижу, — многозначительно соглашается Почтенный (всё, что он видит в настоящее время, это толстого зеленоватого мертвеца).

У Оскара Абея можно лишиться завтрака, но разговорами вы будете сыты по уши. Он продолжает, многословный, неистовый:

— Он владеет нефтяными скважинами, чтобы работали его трактора, его сталелитейные заводы, которые производят для него консервные банки, и бумажные фабрики, которые печатают ему этикетки. Блештен-Бланше состоит в его секретариате. У него замки в Испании (самые недорогие), квартиры в крупных столицах. Он обращается на «ты» к двадцати двум президентам республик, нет, к двадцати одному с тех пор, как у Джонсона истёк мандат. Если у него была связь с индуской из родовитой семьи (при этом он показывает большим пальцем в сторону ванной комнаты), то только потому, что у него были большие планы в отношении Индии: построить в Калькутте консервный завод священных коров. Он хотел забирать этих животных после их смерти и делать из них консервы вместо того, чтобы закапывать их. Каждая семья получала бы по банке священной коровы. Гениально, говорю вам! Неуёмный новатор! Генератор идей! Жнец тугриков!

— Похоже, вы его хорошо знали, Оскар? — замечает Дир.

— У меня для этого были причины, Ахилл.

Вспыльчивый успокаивается. Он сосёт погасшую сигару, отгрызает три сантиметра и сплёвывает на ковёр.

— Что за причины, уважаемый? — позволяет себе упорствовать Плешивый.

Абей принимает вид обманутого барышника, разоблачённого шпиона, короля Швеции, которому Жан-Поль Сартр вернул Нобелевскую премию по почте.

— Я не могу об этом говорить, Ахилл.

— Сделайте одолжение!

— Вы никому не скажете?

— Разумеется! — говорит Старик, не уточняя «разумеется, да» или «разумеется, нет».

Абей вытаскивает сигару изо рта. Гавана теперь уже напоминает гнилую банановую кожуру.

— Можно говорить при нём? — спрашивает он, показывая на меня.

— Так же, как при мне, — уверяет Босс ласково.

— Хорошо, я рискну, я сделаю шаг. Что делать, это профессиональная тайна, и я её выдам. Наша компания, Ахилл, наша прекрасная, наша дорогая, наша славная компания, которая десятилетиями несла флаг нашей милой Франции от континента к континенту, наша компания на грани разорения, Ахилл. Да что там, на грани?.. Она уже одной ногой над пропастью, а другой — в вазелиновой банке.

— И вы рассчитывали на этого несчастного миллиардера, чтобы спасти её? — угадывает Биг Босс.

— В некотором смысле, да.