Чудесный переплет. Часть 2 - Оксана Малиновская Страница 45

— Тогда мисс может выходить — мы ждём.

Уговаривая себя не волноваться, я подошла к выходу и, надев новые босоножки, решительно распахнула дверь — четыре телохранителя и носильщики с катафалком. Угу.

— Я бы хотела отправиться пешком, — обратилась я к носильщикам, окидывая их виноватым взглядом: кто знает, вдруг у ребят почасовая оплата труда и я лишаю их заработка. Может, предложить им потом в качестве компенсации покатать меня по территории отеля? Всё равно Телар платит… Но только не сейчас: катафалк, вне всяких сомнений, привлечёт внимание, а именно оно мне совершенно ни к чему.

— Как мисс будет угодно, — поклонившись, ответил за носильщиков Санчо, по всей видимости, старший охраны, и вежливым жестом руки предложил пройти к лифту.

Немного успокоившись, я вошла в лифт, не прекращая работы над собой: глубокий вдох — выдох, вдох — выдох… Как сказал бы мой любимый Карлсон: «Спокойствие, только спокойствие». Теперь на всякий случай состряпаем на лице лёгкую улыбку — и порядок. Лифт остановился и начал послушно раздвигать перед нами тяжёлые двери. Морально подготовившись, я смело оторвала от пола ногу, готовясь сделать первый решительный шаг, и… и… и… опустила её на место, замерев от ужаса, словно пронзённая насквозь взглядом Василиска: великолепного убранства ярко освещённого вестибюля не было видно из–за огромной толпы людей, оккупировавшей всё свободное пространство, за исключением островка в несколько несчастных метров перед дверями лифта.

Увидев нас, толпа задвигалась, зашумела, взорвавшись приветственными криками, и подалась вперёд, по направлению ко мне. Кошмар какой–то, а я‑то здесь при чём!? Телара же нет со мной! Вымуштрованные телохранители молниеносно окружили меня со всех сторон, ограждая от толпы, а старший что–то быстро и неразборчиво проговорил в портативную рацию. Охрана не двигалась, чего–то выжидая.

Вы когда–нибудь видели самую настоящую тупындру? Нет? Тогда полюбуйтесь, можете даже сфотографировать для потомков — это я. Как можно было забыть о том, что лифт, на котором мы спустились, используется только и исключительно царской семьёй и ведёт в её апартаменты? Как можно было наивно надеяться на то, что после утреннего столпотворения весть о посетившем отель царе не разлетится по всему миру и подданные Телара не захотят засвидетельствовать ему своё почтение, а заодно и потаращиться на его новую пассию? Как можно было, зная о том, что для нас на восемь забронирован столик в ресторане, не предположить, что толпа страждущих задолго до назначенного времени встанет лагерем перед царским лифтом в небеспочвенной надежде лицезреть нас с Теларом? Да никак… Это я про умных людей, если что. Господи, почему я не спрыгнула с балкона с парашютом или не спустилась вниз по пожарной лестнице, почему не поехала в любимом катафалке? Поддаваясь панике, мне хотелось забиться в угол, подтащив к себе вплотную телохранителей, или нажать заветную кнопку лифта, чтобы удрать обратно в апартаменты.

«Тем самым ты подставишь и опозоришь Телара», — с упрёком отозвался внутренний голос.

Да, твоя правда, и этого нельзя допустить. Я обязана выглядеть достойно.

Неимоверным усилием воли я стряхнула оцепенение с одеревеневших конечностей и натянула на лице улыбку, одновременно делая незаметный шажок вперёд, и… прячась за широкой спиной старшего телохранителя. Секретный манёвр не остался незамеченным профессионалом — телохранитель, мощным торсом прикрывавший меня слева, слегка наклонился и, едва двигая губами, прошептал:

— Пусть мисс ничто не беспокоит, мы доставим её в целости и сохранности.

«Её не нужно, лучше меня доставьте».

Не глядя на него, я кивнула головой, благодаря за поддержку. Ну и что, что он не понял истинной причины моего волнения — всё равно спасибо.

«Кончай сжимать кулаки — ногти сломаешь», — пробурчал внутренний голос.

«Да? Я их сжимала? Какой кошмар, даже не заметила».

Я послушно разжала кулаки.

Словно по мановению волшебной палочки, роль которой успешно выполнила подоспевшая на подмогу дополнительная группа охраны, люди расступились, образуя достаточно широкий проход, начинавшийся у дверей лифта и заканчивавшийся метрах в пятидесяти от нас справа — у большой светло–коричневой деревянной двери.

«Только бы не наступить ему на пятки, только бы не наступить», — лихорадочно соображала я, быстро шагая в сопровождении охраны по направлению к двери, стойко удерживая на губах улыбку и смело глядя… в спину старшего телохранителя. Кто–то распахнул перед нашей процессией заветную дверь и тотчас же её захлопнул, едва мы ступили через порог, отсекая нас от столпотворения в вестибюле. За дверью оказалась узкая винтовая деревянная лестница, обрамлённая перилами, серпантином спускавшаяся вниз. Минута пути — и мы у цели, у входа в ресторан.

Я облегчённо вздохнула: в просторном, стилизованном под пещеру прямоугольном зале, условно разделенном на несколько частей каменными арками, царил полумрак, слегка подсвечиваемый зажжёнными свечами, подмигивающими огоньками–глазками с небольших квадратных столиков. Повсюду со стен свисали горшки с вьющимися растениями, усыпанными мелкими и крупными цветами всевозможных расцветок. В ресторане было чуть прохладно, по всей видимости, хозяева не пожалели денег на качественное кондиционирование и вентиляцию. В воздухе ощущался лёгкий аромат индийских благовоний и свежих лилий.

Справа от входа, поперёк зала, располагалась длинная барная стойка, за которой на высоких стульях сидели несколько элегантно одетых мужчин и женщин, ведя неторопливые беседы и медленно потягивая из бокалов напитки. Слева от барной стойки, непосредственно в зале, в шахматном порядке выстроились столики, каждый из которых был рассчитан на четырёх человек. Мне сразу же бросилось в глаза, что ни у барной стойки, ни за столиками не оказалось ни одного свободного места. Одним словом, аншлаг.

Слева, в самом конце зала, находилась сцена, на которой полным ходом шло какое–то представление. Рядом со сценой, справа, я заметила ширму наподобие той, что скрывала нас с Теларом от посторонних взглядов утром, за завтраком, а рядом с ней — полностью свободный столик. Сердце возликовало и радостно запело: отдельный кабинет предназначался для нас с Теларом, стопудово, следовательно, я имела возможность спрятаться от ненавистного внимания.

Контингент гостей ресторана являл собой полную противоположность толпе, встречавшей меня у лифта. Я поняла это, не столько анализируя внешний вид тех и других, — на самом деле, у меня не было никакой возможности рассмотреть людей в толпе в вестибюле, изучая спину телохранителя, — сколько на уровне ощущений. От гостей ресторана исходила аура благополучия, достоинства и достатка, присущая людям из высшего общества, и вели они себя иначе, соответственно занимаемому положению. При появлении нашей процессии они не повскакивали со своих мест с радостными воплями, опрокидывая столики, чего легко можно было бы ожидать от толпы снаружи, один за другим волшебники медленно привставали со стульев и, улыбаясь, приветствовали меня лёгким, но вежливым кивком головы, а потом так же медленно садились на место.