Ответный плевок - Алексей Лютый Страница 4

Земля. Экстренно разогнанный по соседним районам колхоз «Красное вымя». Год тот же. Не зима, но похолодало. Наверное, от того, что уже не Европа… Время: просто местное. Конкретные цифры для хода операции значения не имеют.

Взлетно-посадочная полоса приближалась со страшной скоростью. Двигатели самолета натужно выли, совершенно не понимая того, чего хочет от них пилот, а тот беспомощно смотрел на панель управления, в свою очередь недоумевая, почему приборы его ни хрена не слушаются. Плюнув на самолет, приборную доску и пилотирование вообще, пилот достал из-под кресла литровую пластиковую бутылку с чистым спиртом и сделал внушительный глоток. Голова тут же прояснилась и летчик вспомнил, что на этот раз ему доверено пилотировать не обычный аэробус, а новейшую машину с вертикальным взлетом и изменяемой геометрией крыла. С надлежащей пилоту экстра-класса реакцией летчик схватился за нужные рычаги управления и воздушная машина, зависнув на секунду над взлетной полосой, плюхнулась в свежий бетон, разогнав в разные стороны взвод солдат стройбата, позорно бросивших в беде свое верное оружие — престарелую бетономешалку.

— Борт номер один, борт номер один, — раздался в наушниках пилота голос диспетчера. — На взлетную полосу посадку запрещаю. Она еще не готова. Садитесь прямо в кукурузное поле. Как поняли меня? Прием.

— Понял замечательно, — буркнул пилот, обреченно глядя, как самолет по самое брюхо погружается в вязкую жижу. — Кукуруза в приеме рейса отказала. Совершил вынужденную посадку в бетон. А чтобы ты, козел, больше не спал за пультом, будешь меня сам из цемента выколупывать. Как понял меня, твою мать?..

— Так это ты, мама? — раздался в наушниках восторженный голос диспетчера, и пилот, не став отвечать, стащил наушники с головы, приложив их что есть силы о переборку.

Наушники удивленно хрюкнули, но почему-то не сломались. пилот удивленно посмотрел на них и поначалу решил проверить, выдержат ли они удар армейского ботинка, но передумал. Мало ли что начальству в голову придет? Вдруг их стоимость из зарплаты надумают вычесть?! Махнув на наушники рукой, пилот открыл дверь рубки и посмотрел на единственного пассажира рейса, молодого светловолосого парня громадного роста, терпеливо ожидавшего в кресле какой-нибудь команды.

— Прибыли. С мягкой посадкой, — хмуро сообщил пилот. — Как говорится, спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию.

Парень в камуфляже кивнул головой и, поднявшись со своего места, подошел к задней стене самолета. Тихо жужжа, та поехала вниз и, замерев на секунду на поверхности незастывшего бетона, с хлюпаньем утонула в нем почти до половины. Парень тихо присвистнул, посмотрел на трап, ведущий в непролазную топь, затем окинул взглядом окрестности и снова перевел глаза на свежий бетон, жадно колыхавшийся вокруг самолета.

— Да, блин, растворчику не пожалели. На века, что ли, строят? — удивленно хмыкнул он и, дойдя до половины трапа, огляделся по сторонам. — Эй, служивые! Комон еври бади сюда кто-нибудь.

— Чаво? — высунувшись из-за бетономешалки, поинтересовалась рязанская рожа в армейской кепке.

— Не «чаво», а ко мне, солдат! — рявкнул бугай.

Рязанская рожа в сомнении посмотрела на колышущуюся бетонную топь, затем перевела взгляд на собеседника, чьи погоны красовались лычками старшины, а затем горестно вздохнула. Исчезнув на секунду за бетономешалкой, рязанская рожа выбралась назад. Но в этот раз не одна. Следом за ней показалось хилое тело в замызганной «песчанке», явно принадлежавшее «духу». Боец еще раз горестно вздохнул, кляня свою новобранскую долю, с тоской посмотрел на кирзовые сапоги, а затем несмело шагнул в бетон. Жадно чавкнув, жижа вцепилась в долгожданную добычу, и новобранец застыл, опасливо глядя на кромку бетона, не добравшуюся до верха голенищ буквально на два пальца.

— «И сия пучина поглотила его. В общем, все умерли,» — иронично процитировал старшина фразу героя одного из популярных кинофильмов, а затем грозно посмотрел на солдата. — Боец, команда «ко мне» выполняется бегом. Что не ясно?

— Все ясно, товарищ старшина! — рявкнул в ответ новобранец и попытался изобразить бег в бетонной жиже.

Получилось у него это не очень красиво, а если быть точнее, то не получилось совсем. Правый сапог солдат еще смог вырвать из цепких лап бетона довольно легко, а вот левую ногу жадная трясина отдавать никак не хотела, явно намереваясь застыть с максимально возможной скоростью, превратив новобранца в памятник неизвестному «духу». Однако солдат сдаваться не собирался и, с трудом вырвавшись из железобетонной хватки взлетно-посадочной полосы, добрался-таки до терпеливо поджидавшего его старшины. Тот с сомнением в глазах осмотрел новобранца с ног до головы.

— Рядовой Груздев по вашему приказанию прибыл, товарищ старшина! — рявкнул тот, пытаясь вытянуться по стойке «смирно».

— Вижу, что прибыл. И не ори так, ты не на плацу, — поморщился бугай и пробормотал себе под нос:

— Хиловат. Ну да ладно. Комбат не выдаст, полковник не съест! — а затем строго посмотрел на солдата. — Короче, боец, приказываю тебе доставить мою ценную персону на твердую землю. Уронишь в бетон, навеки в нем и останешься! Фершейн, Штирлиц?

— Но, товарищ старшина… — взмолился солдат, но умолк под строгим взглядом начальства. — Садитесь. Куды ж мне от вас деться?..

— Н-но, родимая. Пошла, залетная! — скомандовал старшина, осторожно забравшись бойцу на закорки.

И солдат пошел. С невероятным трудом выдирая ноги из бетона, новобранец выбрался-таки на твердую землю, проявив такие чудеса героизма, которые не снились ни Алексею Стаханову, ни Павлику Морозову, ни даже Зое Космодемьянской. Ну а выбравшись на край неспешно застывающей взлетно-посадочной полосы, новобранец в измождении рухнул на землю, едва не опрокинув ценную персону старшины. Тот негромко ругнулся, посмотрел на неподвижного рядового, затем перевел взгляд на кончик своего берца, слегка заляпанного бетоном, и, переведя взгляд обратно на бездыханное тело, пробормотал:

— В другое время убил бы, а сейчас выношу благодарность.

— Служу России! — прохрипел в ответ солдат, не поднимая головы с земли, и судорожным жестом попытался отдать честь. В результате этой сложнейшей операции правая рука рядового попала не в соответствующую уставу височную долю, а в щиколотку старшины. Тот хмыкнул и отступил на шаг.

— Ну-ну, служи, — поощрил бугай новобранца. — Где тут штаб находится?