Флоузы, или Кровь предков - Том Шарп Страница 35

Последнее слово окончательно вывело ее супруга из себя.

— Удар?! — завопил он через подушку и капюшон, которые мешали ему видеть происходящее. — Какой еще удар?

Локхарт, сидевший в саду, отлично понимал, какой удар имелся в виду. Его патентованному кнуту, снабженному вплетенными в него полосками кожи, не нужны были кусочки свинца.

— Я тебе и объясняю, — кричала жена. — Ты с ума сошел, если полагаешь, будто я с тобой что-то сделала.

Мистер Рэйсим действительно был близок к помешательству. Кровать не давала ему двигаться, боль доводила до умопомрачения. Бросившись вслепую через комнату туда, откуда до него доходил голос жены, он с размаху влетел в туалетный столик, за которым пряталась миссис Рэйсим, и, продолжая толкать перед собой этот столик, кровать, торшер, чайный столик и саму миссис Рэйсим, запутался в оконных занавесях, сорвал их, пробил двойную раму и рухнул вниз на клумбу. Там к его воплям добавились и крики жены, а к полученным ранее травмам — дополнительные страдания от осколков стекла и шипов роз.

Локхарт выждал еще немного и незаметно перебрался в птичий заказник. Пока он шел оттуда до своего дома, его преследовали не только вопли Рэйсимов, но и звук полицейской сирены, который становился все ближе. Супруги Петтигрю снова проявили высокую гражданскую сознательность и вызвали полицию.

— Что там опять за шум? — спросила Джессика, когда он вышел из гаража, в котором оставил кнут. — Был такой звук, как будто кто-то упал на крышу теплицы.

— Ну и жильцы у нас тут подобрались, — ответил Локхарт, — постоянно шум, гам, грызутся между собой.

Супруги Рэйсимы действительно производили большой шум, и полиция не сразу смогла понять, что же тут произошло. Растерзанный зад Рэйсима и тот факт, что лицо его все еще оставалось скрытым под капюшоном, затрудняли немедленное установление его личности, но более всего полицейских заинтриговало то, что он все еще был привязан к кровати.

— Скажите, сэр, — спросил сержант, который сразу же по прибытии вызвал «скорую помощь», — вы всегда одеваете капюшон, когда ложитесь спать?

— Не лезьте не в свое дело, черт возьми, — огрызнулся Рэйсим, явно не подумав, как ему следовало бы разговаривать с полицией. — Я вас не спрашиваю, чем вы занимаетесь у себя дома. И вы не суйтесь в мою жизнь!

— Ну, сэр, если вы намерены держаться такой линии, то мы вынуждены констатировать, что вы употребили оскорбительные выражения в адрес полицейского, находящегося при исполнении служебных обязанностей, а также угрожали расправой своей жене.

— Угрожал расправой?! А что со мной сделали — не в счет? — заорал Рэйсим. — Вы что, не видите, как она меня отделала?

— Мы видим, сэр, — ответил сержант, — похоже, леди неплохо постаралась.

Приехавший констебль осмотрел спальню Рэйсимов и вернулся с большим пучком розг, прутьев, плеток и кнутов. При виде всего этого полицейские утвердились во мнении, что мистер Рэйсим получил то, на что сам напрашивался. Их симпатии были целиком и полностью на стороне его жены, и, когда Рэйсим попытался было снова разразиться угрозами в ее адрес, они, не прибегая к наручникам, прямо с кроватью отнесли его в «черный ворон». Миссис Рэйсим увезла «скорая». Караван замыкала полицейская машина с откровенно озадаченным сержантом.

— Здесь творится что-то чертовски странное, — говорил он водителю. — Отныне надо нам постоянно присматривать за Сэндикот-Кресчент.

С того вечера на Сэндикот-Кресчент ежедневно дежурила полицейская машина, и ее постоянное присутствие заставило Локхарта изменить тактику. Он уже и до этого подумывал о возможности использования канализационной системы, а появление полицейского поста побудило его проявить инициативу. Спустя два дня он купил резиновый костюм для подводного плавания и баллон с кислородом и, воспользовавшись подробнейшими чертежами и схемами покойного Сэндикота, поднял крышку канализационного люка, находившуюся как раз напротив его дома, спустился по лестнице и закрыл за собой люк. В окружившей его темноте он включил фонарь и двинулся вперед, запоминая, где и как к магистрали подсоединяются трубы, идущие от разных домов. Протока, в которую он попал, оказалась главной канализационной магистралью, и ее осмотр дал Локхарту возможность больше узнать о некоторых привычках соседей. Так, например, в той части, которую можно было бы назвать филиалом дома полковника Финч-Поттера, скопилось немало предметов, сделанных из белого латекса, явно противоречивших предположительно холостяцкому статусу полковника. Мистер О’Брайен вместо туалетной бумаги пользовался телефонным справочником, что со всей очевидностью указывало на низость его натуры. Из своей экспедиции в преисподнюю Локхарт вернулся с убеждением, что настало время сосредоточить усилия на этих двух холостяках. Правда, надо было придумать, что делать с бультерьером полковника. Это было приятное и дружелюбное животное, но в некоторых отношениях столь же дикое, как и его владелец. Локхарт уже был знаком с привычками полковника. Правда, его удивило, что поблизости от дома Финч-Поттера обнаружилось такое количество использованных предохранительных средств. Полковник был далеко не так прост, каким казался. За ним надо было понаблюдать еще, и повнимательнее. С О’Брайеном все было яснее. Как ирландец, он был относительно легко уязвим. Скинув с себя резиновый костюм и вымыв его, Локхарт сразу же снова взялся за телефон.

— Говорят из отделения Ирландской революционной армии в Пэрсли, — сказал он в трубку, имитируя ирландский акцент. — Мы ожидаем поступления от вас взноса в самые ближайшие дни. Пароль — Киллэрни.

Ответа О’Брайена он слушать не стал. Ясно, что находящемуся на пенсии гинекологу, весьма англофицированному и состоятельному, не должны были понравиться ни сам подобный звонок, ни выбранное для него время, ни обращенное к нему требование. О’Брайен немедленно позвонил в полицию и потребовал защитить его. Локхарт из окна своей спальни видел, как стоявший в конце улицы полицейский автомобиль стронулся с места и остановился у дома О’Брайена. Больше звонить ему по телефону не стоит, решил Локхарт и, когда молодой Флоуз укладывался спать, в голове у него созрел уже новый план, предполагавший использование канализации. Плану этому предстояло начисто опровергнуть утверждения мистера О’Брайена, будто он не имеет ничего общего с любыми организациями, которые стремятся к достижению своих целей через насилие.

На следующее утро Локхарт проснулся рано. Он как раз направлялся в магазин, когда на улице появился почтовый фургон, доставивший сестрам Масгроув несколько пакетов. До Локхарта донеслось, как сестры выражали удивление по поводу неожиданных посылок и надежду, что в пакетах — пожертвования в пользу церкви, которые смогут поднять сборы на благотворительном церковном аукционе. Локхарт сомневался, что содержимое посылок окажется подходящим для какого бы то ни было церковного использования. Очень быстро такое же мнение появилось и у сестер Масгроув, которые обнаружили ужасающее сходство между увиденным ими раньше пенисом мистера Симплона и теми чудовищными предметами, что находились в посылках.

— Это какая-то ошибка, — сказала Мэри Масгроув, разглядывая адрес на посылке. — Мы такой кошмар не заказывали!