Братва и кольцо - Дмитрий Пучков Страница 30

Агроном пошарил по стенам и выругался:

– Замуровали, демоны!

Пендальф взобрался на какой-то выступ и обратился к бойцам:

– Граждане, обратной дороги нет. Придется пробираться через калоотстойники и мочеотводы!

Он чиркнул зажигалкой, оглядел перепачканное с ног до головы и стоящее по пояс в дерьме сборище и продолжил:

– Только поосторожнее. Урки гадят где попало, можно крупно вляпаться. Жаль, еды у нас маловато. Ну, ничего! В крайнем случае сожрём одного карапуза. Их у нас трое лишних…

В неверном свете зажигалки компания принялась медленно продвигаться по коллектору всё дальше и дальше. Хлюпала бурая жижа, с потолка беспрестанно капало. Агроном шел, зажав нос платочком, украшенным причудливо вышитыми инициалами «К. Б. Т.». Внезапно он остановился, налетев на Пендальфа, чье внимание привлекла надпись на стене. Старик прищурился и прочел ее вслух:

– Ося и Киса были здесь.

Пендальф оглядел груду пустых консервных банок, валявшихся под самой надписью, покачал головой и добавил:

– И, похоже, задержались.

Он двинулся дальше и вышел на сушу, что-то хрустнуло у него под ногами. Наклонившись, он разглядел человеческие кости и поставил жирную точку в своих умозаключениях:

– Надолго задержались.

Он подал знак Агроному – чтобы тот подождал всех остальных. Когда весь отряд доковылял до горки костей, Пендальф обратился к Гиви:

– Ты бы сказал своему брату, чтобы он не экономил на электричестве.

Гиви виновато развел руками:

– Гидэ дэнги, брат?

Пендальф вынужден был согласиться:

– Тоже верно. Ну, хоть бы дорожную разметку сделали, знаки поставили… Небось налоги за дороги исправно собираете?

Он махнул рукой в темноту, и отряд двинулся дольше, свернув за поворот.

Десятью минутами позже Лагавас остановился посереди дороги и крикнул так, чтобы услышали все:

– Братва! Если кому туалет по пути попадется – скажите мне, а то я уже больше терпеть не могу!

Пендальф смачно выругался:

– Вот, блин, интеллигенция занюханная!!! Мы, тебе чисто для справки сообщаю – целиком и полностью в туалете!!!

В этот момент ковылявший в темноте Мерин Гек споткнулся обо что-то, что с железным грохотом отскочило от его ноги и впечаталось в спину Чуку. Тот подскочил, как ужаленный:

– Мерин тупорылый!

Пендальф повернулся к карапузам и посветил под ноги Геку. Неподалеку в луже плавала пустая консервная банка. Пендальф поднял зажигалку, поднеся ее к стене.

В колыхающемся пламени гордо красовалась надпись про Осю и Кису. Пендальф оглянулся на сгрудившихся вокруг него бойцов:

– Кажись, здесь мы уже были.

Пендальф присел на торчащий из стены кусок ар-матурины и задумчиво наморщил лоб.

Позже всех пришлепавший по лужам Баралгин поставил вопрос ребром:

– Мы что, заблудились? – Глазки его бегали. Агроном кивнул, зло кивнув в сторону Пендальфа:

– Похоже. Тоже мне, Иван Сусанин.

Фёдор, почуяв, что пахнет жареным, протиснулся между бомжом и стариканом, растолкав всех собравшихся, и выпалил:

– Тихо! Чапай думать будет.

Агроном сжал кулаки, но все же отступил на несколько шагов, тем не менее оставаясь в круге света, которую отбрасывала зажигалка Пендальфа. Остальные бойцы тоже расположились неподалеку, ожидая, когда Пендальф выйдет из задумчивого транса.

Первым это ожидание наскучило Чуку, который пихнул в бок своего кореша:

– Гек!

– Чё?

– Жрать охота, чё! – Чук тотчас начал шарить по карманам в поисках завалявшейся где-то сушки.

Фёдор укоризненно оглянулся на них, хотя, сказать по правде, он сам подыхал от скуки и голода. Он отступил на несколько шагов назад. Темнота накрыла его с головой, и он уже принялся расстегивать ширинку, когда в нескольких метрах от себя услышал мерное сопение. Одним прыжком преодолев расстояние, отделявшее его от света, он прижался к Пендальфу:

– Там в темноте кто-то шарится!

Пендальф с сомнением оглядел карапуза с ног до головы, взгляд его остановился на расстегнутой ширинке, после чего он поднял голову и спокойно ответил:

– Это Голый.

Фёдор не на шутку перепугался:

– Голый?

Пендальф кивнул и подтвердил:

– Да он всю дорогу идет за нами.

Гек оглянулся в темноту за плечом и спросил:

– А чего ему надо?

Пендальфа, казалось, совершенно не волновало происходящее у них за спинами, с таким олимпийским спокойствием он отвечал на вопросы карапузов.

– Жрать хочет. Голодный. Будет ходить кругами, пока не найдет самого больного… или старого… или вкусного.– Гоготнув, он ткнул Сеню в живот указательным пальцем и продолжил: – Потом отобьет от стаи, порвет, как грелку, и сожрёт. Санитар подземелий!

Он нашарил за пазухой записную книжку и принялся ее листать.

– На самом деле Шмыга его фамилия. Хохол, раньше в Чернобыле работал. Потом облысел, да и с потенцией проблемы. Нелегально к нам перебрался.

Фёдор оглянулся в темноту, боязливо передернул плечами и, придвинувшись поближе к Пендальфу, посетовал:

– Жалко, Бульба не замочил его в сортире.

Пендальф укоризненно покачал головой:

– Не скажи, Фёдор Михалыч. Знаешь, в чем сила, брат? Сила в добре. А добро можно делать только с чистыми руками, холодной головой и горячим сердцем. Слышал про такое, Фёдор? Я тебе лишь бы мочить. Не мочить надо, а ставить на путь исправления и сотрудничества с администрацией. Десять лет на строгом режиме для этого вполне достаточно, такое моё мнение. Добро всегда побеждает зло. Уголовный кодекс надо читать, там добро всегда побеждает.

– Что же твое добро побеждает, побеждает, а победить никак не может? – с сомнением в голосе спросил Фёдор.

– Произошла типичная подмена понятий. Ты не путай теплое с мягким. Добро победит в перспективе, в отдаленном светлом будущем. И вот тогда настанет гармония и полная умиротворенность, и пока бери шашку, сынок, и рубай всю эту сволочь налево-направо безо всякой жалости. По-моему, это я красиво загнул!

Пендальф резко поднялся, глядя куда-то в темноту:

– О! Нам, кажись, туда.

Мерин Гек как всегда встрял со своими дурацкими вопросами:

– Типа вспомнил?

Пендальф не собирался отчитываться перед зеле-норотым и хамоватым карапузом и отплатил ему той же монетой:

– Нет, просто там не так смердит от твоих немытых лап. Знаешь что, паренек? Мой лапы почаще.