Тайна алмазного берега - Енэ Рейтэ Страница 29

– Так точно, ваше высокопревосходительство!

Ведь не по бумажке читает, наизусть шпарит! Казалось бы, такой высокий чин, выше некуда, а на тебе, про какого-то рядового знает всю подноготную: и что мать у него была, и на свет его родила, и фамилию законную, папашину…

– Четыре года назад вас вычеркнули из реестра мореходов. По какой причине?

– Начальник порта загорелся в моем присутствии.

– Вы избили его?

– Нет. Всего лишь запустил в него горящей лампой.

– Почему?

– Он обвинил меня в нарушении санитарных правил. Уверял, будто бы на борту моего судна находится заразный больной.

– А это была неправда?

– Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, я не врач.

– Однако начальник порта утверждал, что тот человек был болен.

– Но ведь и он не врач.

Де Сюрьен смотрел на меня, прищурив глаз. Мощный мыслительный аппарат за фасадом высокого, умного лба работал, взвешивая, прикидывая, что это за козявка перед ним. Казалось, его превосходительство видит меня насквозь.

В маркизе угадывалась недюжинная сила, весь облик его вызывал уважение. Он встал из-за стола, и многочисленные регалии его звякнули. Слегка наклонясь вперед, он пристально глядел мне в лицо. Его густые, с проседью, тщательно уложенные волосы были зачесаны на затылок – так изображают на старинных портретах великих ученых прошлого.

Затем он выпрямился, скрестив на груди руки.

– Ну, а теперь поговорим, приятель. Что, бишь, вы хотели сообщить?

– Желаю доложить вашему превосходительству об одном странном событии, которое я не способен постичь своим скудным умишком.

Маркиз де Сюрьен подступил ко мне вплотную.

– Скудный, говорите, умишко? – Он постучал пальцами по моему лбу. – Интересно, вы также невозмутимо стояли бы передо мною, знай вы, что все ваши мысли для меня – открытая книга? И вам не было бы страшно? Отвечайте же!

– Я все равно не боялся бы, ваше превосходительство.

– Ага… И чем вы это мотивируете?

– Легионер, ваше превосходительство, не боится никогда и ничего!

– Терпеть не могу, когда уходят от ответа! Со мной этот номер не пройдет!

– Благоволите выслушать мое донесение.

– Должен отметить, вы сделали правильный ход: не стали лгать и изворачиваться. Но прежде чем выслушать ваше донесение, хочу задать несколько вопросов: как вас угораздило сбежать с поста и появиться на балу у губернатора в прорезиненном плаще на голое тело?

– Мою форму кто-то позаимствовал.

– Кто именно?

– Капитан Ламетр.

Одним широким шагом он вновь подступил ко мне.

– Знаете, что за такие дела полагается?

– В случае помилования – пожизненное заключение.

– Здесь, в подвале… Вас не испугало увиденное?

– Я ничего не боюсь.

– Что произошло той ночью?

– Кто такой Ламетр, я узнал уже после того, как он облачился в мою форму. Я и на бал-то отправился ради того, чтобы заполучить ее обратно.

– Что было потом?

– Больше я его не видел.

– Честное слово солдата?

Я молчал.

– Предупреждаю: мы располагаем эффективными средствами воздействия на упрямых молчунов. В подвале у вас будет время подумать.

– Ваше превосходительство, в подвале у вас сидят предатель на предателе. Пускай хоть один попадет туда за то, что не пожелал стать предателем.

Заложив руки за спину, маркиз расхаживал по кабинету взад-вперед.

– Вы человек азартный, но не глупый. И, безусловно, настоящий мужчина. Жаль, что скоро сломите себе шею. Ведь Ламетр – изменник родины. Вам это известно?

– По-моему, он невиновен.

– Что-о?! Вы осмеливаетесь подвергать сомнению мои слова?

– Ваше превосходительство, заключения в каземат я не боюсь. Меня столько раз наказывали – поделом! – за совершенные мной преступления, что даже лестно будет хоть единожды пострадать за правое дело. Велите заковать меня в кандалы, упрятать в одиночную камеру, четвертовать – я все равно буду говорить: Ламетр невиновен, невиновен, невиновен! Сам Господь Бог тому свидетель.

Де Сюрьен не сводил с меня пристального взгляда.

– Ладно… Меня не волнует, поймают Ламетра или нет. Это дело полиции. Что вы хотели сообщить?

– В кафе меня подозвала к себе одна дама. Сделала вид, будто бы я нравлюсь ей. Но я сразу заметил, что она притворяется.

– Да?

– Да. Я ведь знаю себе истинную цену. Дама пригласила меня к себе домой и без конца рассыпалась в неумеренных комплиментах, но я сразу смекнул, что к чему…

Прищурив один глаз, маркиз вглядывался в меня, словно понимая, что в моих словах скрывается какая-то хитрость, только не известно, какая именно.

– Продолжайте.

– Слушаюсь. Дама постоянно возвращалась к Ламетру: я, мол, должен знать, где он сейчас находится, и сулила целую кучу денег, если я выдам его убежище.

– М-да, парень… А ведь ты не так прост, как кажешься.

– Воля ваша, а только я не пойму, к чему вы это говорите, ваше превосходительство.

– Ты пытаешься выкрутиться, отвести от себя подозрения. Нюхом чую, что так оно и есть.

Пронюхал-таки, старый лис, его не проведешь!

– Говорю, как на духу.

– Говори дальше.

– Мне захотелось проверить ее. Дай, думаю, навру ей с три короба. Господин сержант внушал нам, как себя вести с подозрительными лицами, которые могут оказаться шпионами. Надо сделать вид, будто попался на удочку, ведь если втереться к ним в доверие, тогда их легче будет разоблачить.

– И ты следовал этой инструкции?

– В точности.

– Каков же был результат?

– Наплел ей всяких небылиц и тотчас доложил в комендатуру.

И тут произошло нечто весьма странное. Маркиз встал передо мной, ухватил двумя пальцами меня за нос и давай водить им из стороны в сторону.

– Ах, ты мошенник, негодяй, пройдоха ты эдакий! Тщеславный, самонадеянный, ты, конечно же, попался на удочку неотразимой красотки. Но вовремя спохватился и пошел на попятную. Во всяком случае, тебе кажется, будто бы ты выкарабкался…

Он окинул меня взглядом.

– Джон Фаулер, не хочешь ли перейти к синим гусарам, в мою роту? Поступишь в школу для младшего офицерского состава, а я позабочусь, чтобы прошлое твое было забыто. До сих пор я мало кому делал подобные предложения, но ни один не пожалел, что его принял. В деньгах нужды знать не будешь, а дальнейшая карьера будет зависеть от твоей храбрости и смекалки.