Байки старого телемастера - Геннадий Гендин Страница 27

Если бы эту историю рассказал мне кто-либо из знакомых или даже сослуживцев-технарей, я, скорее всего, не поверил бы и счёл её за удачную выдумку. Но поскольку участником этой истории оказался я сам, расскажу всё по порядку.

Главным героем истории стал владелец телевизора КВН-49, проживавший на окраине подмосковного дачного посёлка Кратово. К сожалению, сегодня я не могу точно вспомнить его фамилию, хотя помню, что она была похожа то ли на «Матусевич», то ли на «Борисевич». А может — на «Андрусевич». А поскольку это не имеет абсолютно никакого значения, остановимся на последнем варианте.

Итак, впервые с товарищем Андрусевичем мне довелось познакомиться в процессе выполнения заявки на обычный гарантийный ремонт его КВНа. Дом Андрусевича не представлял из себя ничего особенного — стандартный дачный домик обычного дачного посёлка. Стоял он в самом дальнем от железнодорожной станции конце улицы, притом — несколько особняком, поскольку от другого домика его отделял пустой участок от сгоревшей дачи.

Первое, что меня удивило и озадачило, когда я подходил к его дому, было странное и необычное сооружение рядом с входным крыльцом. На высоченном, не менее 6 метров дрыне, закреплённом от ветра четырьмя проволочными растяжками, были размещены… три отдельные телевизионные антенны разных размеров, ориентированные в трёх разных направлениях под углом в 120°. А венчало дрын совсем уж нелепое устройство в виде обыкновенного алюминиевого таза с каким-то хитрым ёжиком из пучка коротких отрезков проволоки внутри. От каждой из антенн и от алюминиевого таза спускались четыре отдельных кабеля, уходящих в четыре отверстия в оконной раме.

Я даже остановился у калитки, чтобы, во-первых, убедиться, что это не галлюцинации и не мираж, а, во-вторых, чтобы внимательно рассмотреть это чудо антенной техники.

Пока я стоял с разинутым ртом и задранной головой, входная дверь дома отворилась, и на пороге дома показался сам хозяин — товарищ Андрусевич. Чтобы точно описать его внешность, надо было быть художником-абстракционистом. Высоченный, как баскетболист, и при этом тощий, как щепка, он чем-то сразу же ассоциировался с образом Дон-Кихота. Сходство усиливали всклокоченные волосы и бородка острым клинышком.

— Вы из телевидения? (он именно так и выразился).

— В некотором роде можно считать и так.

— Я сразу догадался по вашему интересу к Интегральному Улавливателю.

— К чему, к чему?!

— На вашем профессиональном жаргоне это называется комбинированной антенной, хотя такое название никак не отражает ни сущности, ни назначения «И.У.»

Я хотел было закрыть рот, но после услышанного открыл его ещё больше. Из этого состояния меня вывело ещё более удивительное заявление Андрусевича:

— Пусть вас не смущает то, что вы увидите в доме. Дело в том, что я провожу исключительно важные исследования по установлению систематических контактов с разумными существами на всех космических объектах Вселенной. А вас я пригласил, чтобы вы смогли убедиться, что три дня назад мне удалось получить первый конкретный результат в виде установления постоянного контакта.

Он вдруг прервал своё красноречие и, как бы спохватившись, сказал:

— Да вы проходите, проходите! Вот здесь вешалка, раздевайтесь. Только не занимайте два крайних левых крючка — они зарезервированы на случай визита инопланетян.

Только тут до меня стало доходить, с кем я имею дело. О том, что это не шутка и не розыгрыш, я воочию убедился, едва переступив порог большой «столовой» комнаты. Вдоль глухой стены на всем её протяжении разместились два простых деревянных стола, вплотную приставленные друг к другу и сплошь уставленные «оборудованием» для проведения космических исследований.

Центром всей композиции служил обыкновенный КВН–49, перед экраном которого на основании старинного бронзового подсвечника было укреплено… обыкновенное хозяйственное сито с присоединенным к нему куском монтажного провода. Провод подходил к входной клемме старинного, ещё довоенного выпуска, осциллографа типа «ЭО-1».