Малек. Безумие продолжается - Джон ван де Рюит Страница 25

Папино наблюдение, что бухта кишит селедкой, оказа­лось не совсем правдой. К пяти часам рыба ни разу не клю­нула. Папа очень нервничал и все время пробовал разные наживки, но безуспешно. Затем он заявил, что во всем ви­новата расположенная неподалеку бумажная фабрика «САППИ». Глотнув морской воды, он сказал, что у нее привкус нефти. Вдруг моя леска обвисла. У папы загорелись глаза, и он завопил: «Это сельдь! Это сельдь! Тяни! Тяни! ТЯНИ!» Я начал вытягивать леску со всей силы, а потом она натянулась. Папа завопил: «Тяни что есть мочи!» Я вы­дернул удочку, и началась борьба.

17.04. Поймал самую крупную рыбу в своей жизни! Папа говорит, она потянет на два с половиной фунта. Вынул крючок у нее изо рта, а папа бросился к сумке доставать фо­тоаппарат. Мне не сразу удалось крепко ухватить скользкую рыбу, но когда я все-таки сделал это, то поднял ее с сияю­щей улыбкой. Но папа не стал фотографировать. Вместо этого он вдел крючок в голову моей селедки, второй крючок ей под спинной плавник и провозгласил:

— Ловим на живца, Джонни!

Закинув мою прекрасную рыбу в залив, папа протянул мне удочку, подмигнул и сказал:

— А теперь поймай мне лихию [23]!

Слегка приуныв после того, как мою суперскую рыбу низвели до статуса наживки, я начал представлять борьбу с самым крупным трофеем, когда-либо пойманным на спор­тивной рыбалке в Натале. Папа открыл банку пива и, гром­ко рыгнув, во весь голос затянул песню «Я король мира». К счастью, никто его не слышал.

Примерно двадцать минут я простоял с папиной удоч­кой, глядя на горизонт и чувствуя себя настоящим мужи­ком. Затем леска резко дернулась. Папа встал позади и странным голосом прошептал:

— Спокойно, сын мой. Она еще примеривается. Пусть заглотит. Тихонько, не торопись...

К сожалению, леска дернулась только один раз, а выдер­нув удочку, я обнаружил, что от моей прекрасной рыбы осталась лишь голова да жалкий сгусток кровавых кишок.

Осмотрев рыбью голову, папа отхлебнув пива и с видом знатока заявил: «Акула».

У меня похолодела кровь — я только что играл в игры с «Челюстями»! Мы снова закинули удочку, и вскоре папа поймал двух селедок, каждая из которых, по его словам, ве­сила меньше двух с половиной фунтов. Тогда папа оснастил удочки проволочной леской и забросил пойманную рыбу в качестве наживки. Мы стояли как двое воинов в ожидании смертельной схватки с самым устрашающим чудовищем планеты. Папа даже дал мне глотнуть пива, сказав, что от него растут волосы на груди. Хотя лично мне не повредили бы волосы в другом месте. (На сегодняшний момент общее число волос — шестнадцать.)

Затем папина леска вдруг начала дико раскачиваться из стороны в сторону. Он отдал мне пиво и присел, приняв во­инственную позу. Глаза выпучились от предвкушения, он начал говорить сам с собой. Акула виляла, как раненый «феррари». Папа громко заулюлюкал и, спотыкаясь, побе­жал по скалам к бухте, чтобы сразиться с монстром на песке. Я выдернул живца и оставил его в лагуне, а сам побежал к пляжу, догонять папу. Тот сказал, что акула уже размотала двести метров лески и сейчас приближается к Мадагаскару. Поскольку сгущались сумерки, я побежал к тому месту, где мы оставили сумки, и перенес их на пляж. Свою рыбу я от­пустил, потому что мне было жалко смотреть, как она ловит ртом воздух в мутной зеленой воде.

Тем временем на пляже папа терял надежду. У него за­болела спина, а леска порезала кожу на левой руке. Все было в точности как в книжке «Старик и море», но папу это сравнение не впечатлило. К сожалению, акула предприняла хитрый шаг и поплыла параллельно берегу влево от пляжа. Папа очень старался остановить ее, но леска порвалась о риф. Он не очень расстроился — то ли потому, что акула его уже достала, то ли потому, что его сын в глубине души боял­ся увидеть то, что покажется из воды.

Костер в кемпинге пришлось разводить мне: папа был слиш­ком занят. Он ходил от одной площадки к другой и травил байки о том, какая большая рыба ушла от него сегодня. Пар­ню, что стоял рядом с нами, он сказал, что это была острозубая песчаная акула весом более пятисот фунтов. Сосед забеспоко­ился и сказал, что посоветует своим домашним не соваться в воду. Напутав до смерти весь кемпинг парка Рини, папа с до­вольным видом уселся в шезлонг и приказал мне во всех под­робностях описать его битву с акулой в моем дневнике.

22.00. Папа наорал на серфингистов за то, что те слиш­ком громко врубили музыку. Те ему нагрубили и обозвали козлом, когда он отвернулся.

Воскресенье, 14 апреля

Прекрасный день, загораю. Ни рыбалки, ни акул, слава Богу.

Понедельник, 15 апреля

До дня рождения осталось пять дней! Пятнадцать — звучит куда лучше, чем четырнадцать. Мильтоны отправились вниз по побережью и пообедали в пабе «Оранжевый осьминог». По телевизору в углу показывали ролики про рыбалку, и ма­ме все время приходилось одергивать папу, чтобы тот пере­стал смотреть и слушал ее. Но у папы глаза загорелись ры­бацкой лихорадкой, и он так быстро прожевал бургер, что на обратном пути пришлось заехать в аптеку за лекарством для пищеварения.

После обеда поймал еще две сельди, а вот акул на этот раз не было. Папа выпотрошил одну из моих рыбин, и мы пожарили ее на гриле с колбасками, бараньими отбивными, куриными шашлычками и вчерашним разогретым стейком. После ужина все так объелись, что легли спать, а ведь даже восьми не было.

21.00. Лежал без сна и слушал, как папа храпит, а мама скрежещет зубами. Через некоторое время выскользнул из до­мика на колесах, таща за собой спальный мешок. Закрыл дверь, на цыпочках подошел к костру и подбросил дровишек в угли. Маленькие бревнышки загорелись, и я сел, чтобы про­вести вечер у огня. Неподалеку серфингисты готовились к ве­черинке, и вскоре из магнитолы блондинчика полилась музы­ка. Они слушали «Вне времени» — новый альбом R.E.M. С середины прошлого семестра эти песни каждый день доно­сились из комнаты Вонючего Рта. Лег у костра, стал смотреть на звезды и слушать волны, бьющиеся о берег и ласкающие песок. Подумал о том, как было бы здорово, если бы рядом сейчас лежала Русалка. Она тоже любит такие вот идеальные моменты. Закрыл глаза и стиснул зубы: в горле застрял комок.

Это я в углу.

Я в луче света.

Теряю свою религию [24].

Вторник, 16 апреля

Четыре дня до великого события!

Как только мы приехали домой, сказал предкам, что еду кататься на велосипеде. Помчался по улице к дому Русал­ки. Но все окна и двери у них были заперты. Наверное, уехали на каникулы.

Воскресенье, 20 апреля

С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, МАЛЁК МИЛЬТОН!