Семь колодцев - Дмитрий Стародубцев Страница 23

По случаю мне удалось достать несколько рулонов черного дерматина, и я принялся обивать двери квартир в подмосковных пятиэтажках. Чтобы освоить азы профессии, мне вполне хватило тех девяти дверей, которые на моих глазах и при моем участии обил скрывшийся в неизвестном направлении мистер Азикофф.

Первые два десятка дверей я, разумеется, запорол (о чем не сразу догадались клиенты), но потом меня прорвало. Несуществующий кооператив «Уют» стал процветать.

Сначала я хотел припахать Вовочку. Обещал ему золотые горы, а вернее, водочные реки, если он, хотя бы по выходным, будет сопровождать меня в моих подмосковных походах. Однако Вовочка остался верен своему дражайшему идолу, которому поклонялся с четвертого класса. Он то пребывал в сильном подпитии и плел несусветную муть, то находился в длительном анабиозе после беспощадной попойки, то его колотило жестокое похмелье, и он был не в состоянии подняться с кровати, не говоря уже о старых знакомых: маленьких зеленых человечках, которые время от времени его навещали.

Черт с ним…

Помогал мне парнишка шестнадцати лет — мой сосед. Он состоял в какой-то уличной банде, проигрался в карты, и ему срочно понадобились башли, то есть деньги. Речь шла о довольно крупной сумме. У подростка было всего два способа: честно заработать или украсть. Со вторым вариантом он был знаком не понаслышке, поэтому склонялся к проторенному пути.

Тем не менее я предложил ему для начала размяться со стамеской и молотком. «Ты ничего не теряешь, украсть всегда успеешь. Заодно научишься за полсекунды любую дверь выставлять. Но только, чур, на квартиры моих заказчиков дружков не наводить!» Он нетерпеливо выслушал мои доводы, будто я читал ему нотацию, и согласился попробовать.

Он много курил, сплевывая после каждой затяжки, — кто-то ему сказал, что таким способом можно избежать рака губы. Так что после нашего ухода весь подъезд оставался загаженным. Я установил сухой закон, платил ему десять рублей в день, и мальчишка меня зауважал, стал беспрекословно подчиняться. На третий день у него засветились глаза. Он, поначалу недоверчиво усмехающийся, стал испытывать искреннее удовольствие от усталости. От того, что порезаны пальцы и нестерпимо чешутся руки из-за стекловаты, которой он набивал двери. От того, что впервые в жизни держит в руках честные, собственным трудом заработанные деньги.

— Рассчитаюсь с пацанами, только они меня и видели! — мечтал он.

— Молодец! Держи краба, — радовался я, протягивая для рукопожатия свою ладонь.

Однако он не успел. День, когда он должен был вернуть карточный долг, неумолимо приближался. Я хотел ему помочь, уже приготовил деньги, но опоздал…

Его повязали прямо в угнанном автомобиле. Он получил три года. Я был на суде…

Я вынужден был сам возиться с тяжелыми входными дверьми, снимать их с петель и возвращать на место. Иногда сердобольные хозяева помогали мне, но чаще приходилось канителиться самому.

Прошел месяц, и мне надоели незамысловатые узоры из золотых нитей, которые я приторачивал к только что обитым дверям. Я стал фантазировать, во мне проснулись художественные таланты, и в результате я добился необычайных успехов. Помимо этого мне удалось найти завод, который производил столь необходимый мне дерматин. Теперь я получал материал за полцены из рук рабочего склада, с которым раз в неделю встречался на платформе заброшенной железнодорожной станции. Любые расцветки и любое количество.

Я работал всего три месяца, без выходных, и положил в карман чистыми пять тысяч рублей. Это было целое состояние. В то время у Горбачева была зарплата девятьсот рублей.