Мафиози из гарема - Светлана Славная Страница 2

В палате потерпевшего установили дополнительную койку, Забойного увешали проводами и капельницами, и он приступил к несению бессрочной вахты, жирея на глазах и покрякивая от удовольствия.

И тут следственную группу, обложившую таинственного «шпиона» со всех сторон и приготовившуюся к терпеливому ожиданию, потрясло сенсационное сообщение из Института истории. Егор Гвидонов — гений технической мысли, зачисленный в штат ИИИ около года назад ввиду особых заслуг, — разбирая останки Центрального компьютера и пытаясь восстановить хоть какие-то из погибших программ, пришел к выводу, что причиной взрыва послужило несанкционированное использование машины времени!

Куда планировал переместиться шпион? Успел ли совершить свое грязное дело? Эти вопросы так и остались без ответа: да, машина времени была включена и приведена в стартовую готовность, но восстановить информацию о дальнейших событиях не мог даже признанный гений технической мысли.

Меж тем бормотание пострадавшего становилось все отчетливее. Добросовестный Музон (извините, лейтенант Забойный) передвинул свою койку к самому изголовью объекта и, издавая ободряющее покрякивание, постарался вызвать его на откровенность. Однако получить премию за самостоятельное раскрытие тайны Забойному не удалось: бред пострадавшего состоял из постоянно повторяющегося набора бессмысленных звуков. Пришлось записать его на пленку и передать начальству для расшифровки специалистами. Результат превзошел все ожидания: «шпион» бредил на одном из средневековых диалектов турецкого, повторяя как заклинание: «Я должен ее спасти! О, я должен ее спасти!»

Тут уже запаниковали сотрудники ИИИ. Загадка разрешилась: человек, физиологические параметры которого не были занесены ни в одну из современных баз данных, оказался пришельцем из далекого прошлого! Но это означало, что где-то в средневековой Турции без надежды на возвращение застрял их современник… И кстати, кого так срочно требуется спасти?

…Серый ноябрьский денек без энтузиазма доживал свои последние часы. Тяжелая туча, нависшая над лесом, так и не решилась расстаться с упакованным в нее снегом, отложив это мероприятие на завтра.

Иван Иванович Птенчиков вышел на порог своей лесной избушки, очередной раз глянул на небо и сокрушенно вздохнул: нет, на лыжах ему сегодня не покататься. Вернувшись в дом, он принялся ходить из угла в угол, мучительно раздумывая, чем бы себя занять. Надо сказать, с тех пор как Иван волею случая перенесся из начала XXI века в начало века XXII, его жизнь не отличалась однообразием — скорее, она походила на волшебный калейдоскоп, где одна картинка моментально сменяла другую, причем которую даже не успели толком рассмотреть. Затеянная молодым учителем литературы школьная реформа явилась своеобразным катализатором, спровоцировавшим множество невероятных событий, непосредственным участником которых и стал сам Иван Птенчиков. Да, ему было что вспомнить: перемещение на сказочный остров Буян, по возвращении с которого он получил в полицейских кругах почетное звание «мэтр по неразрешимым вопросам», поиски знаменитой библиотеки Ивана Грозного, древняя Индия, страхи джунглей и страсти Камасутры, мифическая Шамбала, в которой Иван едва не застрял на веки вечные… Что произошло с ним в этой «райской стороне», Птенчиков не рассказывал никому, но возвращаться туда явно не торопился. От любимых занятий йогой ему пришлось отказаться: ведь даже в примитивной позе Лотоса мэтра моментально начинало «шамбалить» и он утрачивал связь с реальностью. А как было бы здорово сейчас выполнить комплекс асан, провести сеанс очистительного дыхания, а затем погонять туда-сюда непослушную прану! Лучший способ скоротать тоскливый осенний вечерок!

«И кто только выдумал каникулы?» — раздраженно поинтересовался Иван у закипающего чайника. В колледже, где Птенчиков преподавал литературу, сейчас было затишье. Очередной спектакль экспериментальной студии сдан, ребята разъехались кто куда. Впереди гастрольный тур по столицам мира с показательными постановками и лекциями на тему: «Театральная деятельность как средство борьбы с излишней компьютеризованностью современного общества», а пока — еще целых два дня вынужденного каникулярного безделья.

Ожидая, когда заварится чай, Иван поплелся в библиотечную пристройку, которую собственноручно соорудил несколько месяцев назад. Но даже вид книг, аккуратно расставленных по полочкам, не вызвал в нем былого душевного подъема. Да, нервишки «пошамбаливают»… Душа и тело совсем раскисли без привычного тренинга. Чем бы заменить ставшую опасной хатха-йогу? Говорят, помогает физический труд на свежем воздухе. Может, заняться археологическими раскопками в ближайшей чащице?

В углу пристройки сиротливо валялись столярные инструменты, кучка гвоздей, остатки пиломатериалов… И тут Птенчикова озарило. Схватив топор и пару досок, он стремительно выскочил во двор.

Мобильный видеофон, забытый в избушке, отчаянно свиристел, призывая хозяина, но Иван ничего не слышал, в порыве энтузиазма кромсая топором ни в чем не повинные доски и сколачивая гвоздями то, что от них осталось. Собственно, поэтому появление дежурного аэробота полиции стало для Птенчикова неожиданностью.

Смахнув стекающие со лба капельки пота, Иван с трудом оторвался от столярных экзерсисов и поприветствовал спрыгнувшего с подножки аэробота адъютанта начальника полиции. Парень поступил на службу недавно и пока не сумел избавиться от привычки смущаться и краснеть по поводу и без. Мэтра Птенчикова он чтил глубоко и искренне, потому был счастлив, что получил редкую возможность лицезреть легендарную личность в домашней обстановке.

— Это макет какого-то древнего орудия пытки? — уважительно поинтересовался полицейский, разглядывая нелепую деревянную конструкцию, сооруженную Птенчиковым и действительно смахивающую на дыбу.

Вообще-то Иван планировал сколотить многофункциональную кормушку для местных зверей и птиц, воображая, что лоси, зайцы и прочие обитатели леса потянутся к его избушке и скрасят надоевшее одиночество. Однако, окинув сооружение свежим взглядом, незадачливый мастер понял, что его творение способно скорее распугать все живое на многие километры вокруг. Широко улыбнувшись адъютанту начальника полиции, он заслонил кормушку спиной и непринужденно сменил чему разговора:

— Думаю, вас привело ко мне какое-то важное дело?

— О-о! — благоговейно простонал молодой полицейский, сраженный догадливостью мэтра. — Так точно. Вы, конечно же, в курсе последних событий…

— Нет, я ничего не знаю. А что произошло?

— Ах, простите, мэтр! Я совершенно упустил из виду, что в вашей дыре… то есть норе… — Молодой адъютант совсем смутился.

— Да-да, продолжайте, — подбодрил его Птенчиков. — Может, вы хотели сказать «в берлоге»?

Полицейский на секунду задумался и честно признался:

— Нет, не хотел.

— А напрасно. Я чуть не впал тут в спячку от тоски и безделья.

— Как можно, мэтр! — встрепенулся адъютант. — В такой момент… Это было бы невосполнимой потерей для общества!

— А что все-таки случилось? — забеспокоился Птенчиков. — Я в своей… э… избушке и впрямь запретил устанавливать современную технику. Живу в единении с природой, отдыхаю от излишеств цивилизации и совершенно не интересуюсь новостями.