Голова, которую рубили - Александр Матюхин Страница 18

Вот и я, когда открыл дверь, вошел в квартиру и столкнулся с кем-то совершенно мне незнакомым, в первый момент оторопел. Человек был маленький, плотный и едва доставал макушкой мне до плеча. При всем при том его с такой силой и напором распирало изнутри сознание своей значительности и деловитости, что я сник. Маленькие глазки человечка блестели в свете лампы с яркостью контактных линз. Тонкие волосы странным образом лежали ровно ото лба к затылку и тоже блестели.

Человек смотрел на меня.

И еще одна странность, которая сразу бросилась в глаза, — на нем был фрак поверх белой рубашки и галстук-бабочка, словно мы находились не в однокомнатной квартире заядлого прожигателя жизни, а где-нибудь на балу у иностранной королевы…

Первым дал о себе знать Сева. Показав из сумки сиамскую физиономию, он недоуменно мяукнул. Человек перевел мудрый взгляд на кота, и мне сразу полегчало.

— Вы, извините, что хотели?

— Я? — переспросил человек и вдруг громко крикнул в глубь комнаты: — Сарь Сысоич, он с котом пришел!

— Я знаю, что не с бегемотом, дурья твоя башка, — раздался хорошо знакомый басок. — Я ж говорил, что один из этих марципанов загипнотизированный.

— А он ничего не запомнил, лопух! — добавил еще кто-то из зала.

— За лопуха отвечать будешь! — Человек щелкнул пальцем, пробормотав под нос непонятное стихотворение, и в зале вдруг что-то с треском разорвалось. На нас дыхнуло волной теплого воздуха, принесшего с собой запах горелого.

— Эй-эй! — воскликнул я. — Что вы там делаете? Это моя квартира!

Человек крепко сжал мое плечо костлявыми пальцами:

— Не волнуйтесь, дедушка, мы за все отвечаем перед Ними лично!!!

— Перед кем?

— Перед Ними, и ни перед кем больше! — Человек сделал таинственное лицо и ткнул пальцем в потолок. — Но об этом позже. — Лицо его вмиг расплылось в дружественной улыбке. — Пойдемте в комнату, там все узнаете подробно!

Я выпустил Севу, который тут же, задрав хвост, ринулся на кухню. Я последовал за человеком.

В комнате находилось еще двое (а точнее будет сказать — полтора) — голова Сарь Сысо-ича, которая покоилась на покрытом газетой столе, и еще один неизвестный.

Этот был длинный, но не худой, а словно вытянутый вертикально вверх, и мне показалось, что его макушка трется о потолок комнаты. На лице его не читалось абсолютно ничего, кроме вселенской скуки и желания убраться отсюда как можно быстрее. Он стоял у окна, подмяв под себя занавески, и беспристрастно, нет, скорее нагловато, меня рассматривал.

Я сел на диван, закинул ногу на ногу, скрестил руки на груди и стал ждать продолжения комедии.

— Я понял, — сказал Сысоич, подумав. — Ты хочешь, чтобы я превратил вас обратно.

Сева прибежал из кухни и коротко мяукнул.

— А вот тебя бы ни в коем случае, — заметил Сысоич. — Котом, Сева, ты выглядишь лучше.

Сева требовательно мяукнул и начал царапать палас. Сысоич вздохнул, закатил глаза и щелкнул языком. Воздух вокруг меня задрожал, покрылся рябью, запахло чем-то не очень приятным — и вот он я уже совсем такой, как был раньше. Сева, сидевший на полу в позе лотоса, драл ногтями палас. Увидев, что он уже совсем не кот, Сева прекратил постыдное для человека занятие и облегченно вздохнул:

— Я уж думал — все, т-так и придется до конца дней хвостом полы подметать.

Размяв как следует косточки, я ощутил разливающуюся по мышцам невероятную силу, бурлящую в венах кровь, с наслаждением поклацал зубами (все, черт возьми, если не считать одного раскрошившегося полгода назад!). Тут я совсем расслабился и поинтересовался, что значит сие появление двух незнакомцев у меня в квартире, да еще без моего согласия. Сева, подсевши ко мне с едва уловимой кошачьей грацией, многозначительно добавил: — Да!

— Ну, марципаны, не все сразу, — засмеялся Сарь. Как-то странно было видеть отрубленную голову, которая говорила, двигала ртом, подбородком, вращала глазами. — Для начала я вас познакомлю. Никто не против?

— Сначала меня! — сказал долговязый.

— А по ушам! — заорал тот, что был во фраке, и стрельнул пальцем сноп белых искр. Искры врезались в вытянутую ладонь долговязого и разлетелись в стороны, с шипением угасая.

— А за это я тебе сейчас, ну, скажем, отгрызу ухо!

— А я тебя в жабу превращу! Она у меня лучше всех получается.

— Лучше чего? Ты кроме как в летучую мышь ни в кого больше и превращать-то не умеешь!

— Я не умею?! — Теперь уже около моего уха пролетела какая-то зубастая тварь и воткнулась в дверь, изрыгая громкие проклятия.

— Ты не умеешь! Позавчера кота соседского в банку шпрот пытался превратить — сколько времени прошло?

— Для нас время — понятие относительное!

— Ах, теперь уже относительное…

— Ну-ка заткнитесь оба, а то растоплю на масло! — прервал дискуссию Сысоич. — Я не для этого вас вызвал!

— Это его не для этого, — отозвался долговязый, — а меня за деньги.

— Не вижу разницы. — Сарь Сысоич посмотрел на меня. — Знакомьтесь. Вот тот, клыкастый и во фраке, граф Яркула Беркович. Квалифицированный вампир третьего разряда.

— Высшего! — добавил граф не без гордости, поправляя бабочку.

— Еще он умеет превращаться в тринадцать различных животных за одну минуту…

— Мой личный рекорд пятьдесят две и три десятых секунды! Но я тогда торопился на работу, и мой рекорд некому было фиксировать, а кто ж на слово поверит? — Граф Яркула пожал нам руки. Ладонь у него была холодная и почему-то влажная.

— А вот этот великан, так хорошо контрастирующий с цветом занавески, зовется в узких кругах Зловещим Иердецем. Настоящая его фамилия такая длинная и запутанная, что все предпочитают называть его просто Ирдик или Зловещий Ирдик.

— Я по профессии своей джинн! — Ирдик тоже пожал нам руки, после чего снова вернулся к окну. — Но сейчас подрабатываю сразу в двух местах. В магазине поваром и вот здесь в качестве агента по происшествиям. Видишь ли, в моей трехкомнатной бутылке с шестью дочками и женой сейчас немного тесновато, вот и приходится искать деньги на прожиточный минимум, а еще собираюсь переехать через годик-другой…

— Это людям неинтересно, отец-героиня, — перебил его граф. — Перейдем к самой сути!

— Мышь несчастная! — не остался в долгу Ирдик. — Когда-нибудь оторву тебе хвост и надену его на шею как трофей!

Граф открыл рот, но вдруг в нем оказалось сочное красное яблоко. Сева от удивления ахнул.

— Вот и я о том же! — сказал Сысоич, — Кончайте ссориться. Дело, между прочим, не ждет.

— Я же ничего, — пробасил Ирдик, — я жду!

Граф продолжал сочно хрустеть яблоком. Не в меру любопытный Сева в упор посмотрел на голову Сысоича.