Найденный крейсер - Енэ Рейтэ Страница 17

– Долго мы будем топтаться на месте? А ну поддать жару! Лодырей на своем корабле я не потерплю!

Джимми вскипел от негодования. Подскочив к синебородому самозванцу, он заявил, что если тот не уберется ко всем чертям, то полетит за борт на корм акулам.

– Посовестился бы дерзить, парень. Ты по сравнению со мной – зеленый стручок! Я – адъютант самого Грязнули Фреда. Не веришь – спроси команду, всяк подтвердит…

Джимми схватил пьянчугу за шкирку и втолкнул в каюту помощника штурмана, причем вместе с дверью, сорванной с петель. Но тут в назревавший конфликт вмешался Медный Граф.

– Эй, ты! – прокричал он с палубы, встав под капитанским мостиком. – Лично я подчиняюсь Вагнеру. По мне, так пусть уж лучше он будет капитаном, чем ты.

Джимми поспешно спустился на палубу:

– С каких это пор ты назначаешь капитанов?!

– Вот что, Джимми, – нагло ухмыльнулся Медный Граф, поправляя пряжку на своем роскошном поясе. – По-моему, нам давно пора обменяться парочкой хороших оплеух. Как считаешь?

– По-моему, тоже. Форсить – форси, но слишком много на себя не бери!

– Выбирать себе капитана я имею полное право. А тем, кто в кожаных гамашах щеголяет, не мешало бы и гонору поубавить.

Это был удар в самое сердце Джимми От-Уха-До-Уха.

Он почитал свои гамаши, словно идола, словно домашнее божество. К тому же Джимми взял за правило: если ему наносили удар в сердце, он в ответ целился обидчику в подбородок и редко промахивался.

Вот и сейчас он врезал Медному Графу в челюсть.

Бум! Бах! Трах!.. Противники начали входить в раж. Штурман от меткого удара свалился в камбуз, к ошеломленному коку, хлопотавшему у котлов, но тотчас вскочил на ноги. Получив пинок под дых, он рухнул снова. Обозленный Граф взвился, как пружина, и нанес свой знаменитый прямой удар левой, от которого Джимми буквально взлетел в воздух, будто желая попрактиковаться в воздухоплавании. Приземлившись, он запутался в канатах и, прежде чем ему удалось выпутаться, схлопотал от Медного Графа как минимум десяток затрещин.

Но едва Джимми успел высвободиться, как метким хуком снова был повержен на палубу. Однако при падении он с дьявольской ловкостью подсек ноги Графа, и противники повалились друг на дружку. Затем оба одновременно вскочили на ноги, и две пары кулаков снова заработали без передышки.

Матросы с любопытством обступили дерущихся. Зрелище и впрямь было весьма увлекательным. Не каждый день увидишь в портовых потасовках, как двое равных противников несгибаемо стоят друг против друга под градом взаимных оплеух. У человека с более хрупкими костями от одной такой затрещины, даже отпущенной вполсилы, черепушка разлетелась бы вдребезги.

Вот Медный Граф правой рукой намертво вцепился Джимми в глотку, пригвоздив его к вентиляционной трубе. Однако тот извернулся и нанес неприятелю чудовищный удар наотмашь. Мало того что Граф устоял, он в ответ с такой силой припечатал Джимми головой о вентиляционную трубу, что та жалобно застонала и дала вмятину (труба, а не голова!). При этом и сам Граф, правда, схлопотал пару мощных оплеух и здоровенный пинок в коленную чашечку… Оба противника сплелись в клубок и катались по палубе, не переставая мутузить друг друга. Палуба гудела, словно паровозный котел.

Бах! – прогремел выстрел. Вслед за ним раздался резкий окрик:

– Руки вверх!

Окрик, пожалуй, не подействовал бы, но при звуке предупредительного выстрела дерущиеся мгновенно вскочили на ноги.

Перед ними стояла Пиратка Пепи: в одной руке – раскрытый ридикюль, в другой – шестизарядный револьвер с еще дымящимся дулом.

– Это что еще за фокусы?! – разгневанным тоном вскричала она, и костюмчик ее вроде бы еще плотнее обтянул ладную фигуру, застывшую в агрессивной позе. – Явное пренебрежение своими обязанностями! Бунт в открытом море? А ну разойтись! Сию минуту! Любого, кто вздумает сеять смуту на Корабле, уложу на месте как миленького!

Драчунов можно было опознать лишь по одежде. Однако оба держались отлично, ни у одного, похоже, даже не сбилось дыхание. Сердито ворча, они ощупывали свои разбитые в кровь, опухшие физиономии.

– Ты мне не говорила, что этот тип будет здесь капитаном! – напустился на Пиратку Пепи Медный Граф.

– Я имел полное право его пристрелить! – вмешался Джимми. – Рулевой взбунтовался против капитана, и…

– Цыц! – только и произнесла Пиратка Пепи. Затем, закурив сигарету, поднялась на капитанский мостик и обнаружила там третьего претендента на место капитана: старик Вагнер в полицейской фуражке пристраивался отдохнуть.

– Пардон… – извинился перед дамой Вагнер. – Вы случайно не знаете, мадам, куда держит путь это судно?

Одно резкое движение, и старик Вагнер кубарем скатился с мостика. А Пиратка Пепи, ударив себя кулаком в грудь, произнесла следующую краткую, но внушительную речь:

– Капитан этого корабля – я! Джимми – первый офицер, а Медный Граф – штурман! Зарубите себе это на носу! Если кого-то не устраивает такое распределение обязанностей, говорите, не стесняйтесь! – Она выдержала паузу, однако возражений не последовало. – А теперь давайте-ка принимайтесь за свои дела, и если кто впредь затеет потасовку, уложу на месте…

– …как миленького! Это мы уже слышали… – буркнул Джимми и повернулся, чтобы уйти.

– Ничего, в другой раз поквитаемся! – прошипел ему вслед Медный Граф.

– Надеюсь, слишком долго ждать не придется! – Джимми испепелил его взглядом. – А Пиратку Пепи оставь в покое. Она не из тех, кто клюет на таких расфуфыренных хлыщей, как ты.

– Тогда чего тебе волноваться? Хочу – пристаю, хочу – оставлю в покое.

Несколько мгновений они в упор смотрели друг на друга, но с капитанского мостика раздались новые команды, и обозленные соперники вынуждены были разойтись по делам.

– А капитанша-то наша – баба не промах! – с уважением в голосе шепнул Вихлястый Скелет Хьюго Шухеру, мотнув головой в сторону Пиратки Пепи. Разногласия между штурманом и первым офицером их ничуть не взволновали. Тут и без того все ясно: рано или поздно один из них спровадит другого за решетку.

Скоро лихая капитанша преподнесла членам команды дополнительный сюрприз. Дело свое она знала основательно и управляла «Слепым папашей» так ловко, что никакому испытанному в бурях и штормах морскому волку не справиться было с этой задачей лучше.

На подходе к гавани Оболтус Швед полез было на мостик, чтобы помочь сманеврировать: как известно, неопытному капитану ничего не стоит на пути к причалу опрокинуть парочку баркасов или врезаться носом в мол.

– А ты чего здесь забыл? Займись своим делом! – одернула его Пиратка Пепи и разразилась целым залпом кратких, решительных команд, в результате которых маневр прошел так гладко, что бывалые матросы только диву давались.

Перед наступлением полуночи капитанша неукоснительно соблюдала обычай обходить все отсеки корабля, и ни одна, даже малейшая, оплошность команды не могла укрыться от ее зорких глаз. Частенько она останавливалась на перекур, чтобы переброситься словечком с матросами.