Временно недоступен. Книга 1. Перемена мест - Андрей Кивинов Страница 12

— Заедем на вокзал? Я чемодан сдам в камеру хранения.

— Да оставьте в багажнике, — услужливо предложил водитель, — я вас вечером отвезу.

— Нет-нет, спасибо, у меня здесь еще кое-какие дела.

Как-то не комильфо на комитетской машине ехать на встречу с бриллиантовыми контрабандистами.

Плетнев по-хозяйски плюхнулся на сиденье рядом с водителем, тоном Гагарина перед полетом скомандовал:

— Поехали!

Здравствуй, Москва! Здравствуй, новая жизнь!

* * *

А Золотов мечтал как-то со старой разобраться.

В Жаннином съемном гнездышке он притулился на хлипкой манерной козетке, беспрерывно куда-то звонил, совершенно забыв про Жанночку, облаченную в подаренный им белоснежный кружевной пеньюар.

— Так… Понял… Спасибо, Витя. Пока.

Он положил на стол телефон и беспомощно посмотрел на пассию, словно крестник на фею, которая одним взмахом волшебной палочки могла решить все проблемы. Вываливающийся из кружев силиконовый бюст проблемы решить не мог и потому в настоящую минуту не вызывал никаких положительных эмоций.

— Витька, сосед, — объяснил он, — сказал, к нему приходили, про меня выспрашивали. Повестку оставили. Но не уехали, во дворе ждут. Черт!

— И что делать? — буднично спросила Жанна, не отрываясь от заточки пилкой ногтей.

Она явно томилась, даже не пытаясь скрыть печать скуки, тенью набежавшей на хорошенькое личико. Золотов занимался какой-то чепухой, вместо того чтобы выпить вместе с ней легкого вина, закусить фруктами — не следует плотно наедаться на ночь, так только люмпены делают — и немножко пошалить на пушистом ковре. Проблемы Золотова волновали Жанну мало. Как и развлечения на ковре. Но разве без этого мужика удержишь. А он пока ей пригодится. Можно и потерпеть — ради светлого будущего.

— Не знаю, — обреченно прошептал он.

Больше всего ее раздражала в сильном поле эта фраза. И он это чувствовал. И ее раздражение, и ее недовольство. Но сейчас ему было не до того и не до нее. Не до изысков. Ну не супермен, не Бэтмен. Ему как никогда хотелось простого человеческого тепла и сочувствия. Разве не заслужил? Еще немного — и скупая мужская слеза скатилась бы по гладко выбритой щеке. Но тут подруга выдала реплику:

— Послушай, Слава, — изрекла она, накручивая на палец прядь свежевыкрашенных волос, — всегда можно найти выход.

Между прочим, мог бы обратить внимание: самый модный в этом сезоне цвет, «розовый жемчуг» называется. Но он ведь мужлан по сути, хоть и старается гламурно выглядеть. Где ему оценить бархатистость девичьей кожи после спа-процедур? Разве он в состоянии заметить, как волосы блестят после биоионизации? Наверное, если бы она встретила его во фланелевом халате, с половником в руках и с кастрюлей щей, он бы бровью не повел. А то и обрадовался бы! Некоторые мужики, говорят, своих жен специально откармливают, как хрюшек, чтоб никто другой на них не позарился. Ужас просто!

— Ну что тебе будет? — Жанна демонстрировала чудеса терпения, следуя совету из недавно прочитанной книжки «Как выйти замуж за олигарха». — Даже если не сможешь договориться. Подумаешь, каких-то сто тысяч! Вон люди — миллиардами воруют и в ус не дуют.

Золотов молча кивнул. Усов у него не было. Но только от близкой сердцу мысли, озвученной Жанной, лучше не становилось. Скорее, наоборот. Вячеслав Андреевич в очередной раз представил, как несчастная подруга идет к нему на свидание в тюрьму. Представление получилось каким-то размытым, надуманным, что ли? При всей своей романтичности идиотом Золотов не был и прекрасно понимал, что любимая плакать по нему будет недолго, а передачки носить — и подавно.

— Ты дипломированный юрист со связями, неужели не выкрутишься? — терпеливо увещевала Жанночка, умудренная вычитанными в книжке советами. Пусть Золотов — герой не ее романа, но хоть коготки на нем отточит. — За экономику сейчас не арестовывают. У тебя ведь это первый залет? Максимум — штраф!

— Все равно как-то неспокойно, — еще больше приуныл герой-любовник, — из-за простого штрафа во дворе не ждут.

— А ты всю жизнь прятаться собрался? Бесполезно. Поэтому, чем раньше сдашься, тем лучше. Успокойся.

— Ты бы еще сказала «раньше сядешь — раньше выйдешь». Ну что ты такое несешь?

Золотов впервые увидел подругу не в розовом свете, а в черно-белых тонах. Балансируя на козетке, он гипнотизировал взглядом айфон, словно надеясь — вот сейчас раздастся веселая мелодия и беззаботный голос сообщит, что это розыгрыш. Не звонит, сволочь… Ну с кем, с кем посоветоваться? Жанна не в счет, с ней можно общаться только на генном уровне. В прямом смысле этого слова.

Жанне пришлось пускать в ход главное оружие. Она профессионально повела плечиками, чтобы силикон еще больше вывалился из декольте, протянула бокал с вином, томно заглянула в глаза полуделовому партнеру. Пришлось практически насильно сунуть ему в дрожащие руки бокал. Он не стал сопротивляться. Выпил залпом, словно воду, абсолютно не почувствовав насыщенного букета и тонкого аромата. Любимая едва заметно скривилась — и куда весь его лоск девался? Но ничего не поделаешь, она вздохнула, с силой притянула Золотова к себе, крепко впившись пальцами в уголки накрахмаленного воротничка, и жарко зашептала:

— Все будет хорошо. Я знаю. Ты же у меня такой реактивный.

— Какой? — не понял Золотов.

— В смысле креативный. Все время путаю.

Золотов начал сдаваться. Ему захотелось хоть ненадолго забыться, сбросить напряжение. Да и не имеет он права распускаться, когда рядом такая девушка жаждет неземной любви.

— Да… Ты такой… — Словно в подтверждение его мыслей, Жанна нежной пиявкой впилась в губы и слегка подтолкнула с дивана: — Иди в душ.

Но едва Вячеслав Андреевич скрылся в ванной, как раздался звонок в дверь.

* * *

В здании Следственного комитета, в одном из кабинетов средней руки Плетнева действительно ждали с нетерпением. Оттого прием организовали в самом деле радушный, словно вся Москва спала и видела у себя в гостях калининградского майора. А в перспективе — и в жителях, почему бы и нет? Окрыленный и одурманенный приемом, Антон Романович почти поверил в волшебную сказку.

Он расслабился, растекся по мягкому креслу, вальяжно уложив локоть на подлокотник. С удовольствием пригубил коньячок в компании начальства — кто ж откажется? Да и не лишь бы за что, а за начало новой жизни — за службу в Москве.

Однако при всех позволенных себе излишествах Плетнев о главном помнил и пиджак не снимал, несмотря на жару. Жар, как известно из пословицы, костей не ломит! А свои бриллианты ближе к телу… От коньяка мысли начали понемногу путаться и не походили на эскадрон.

Плетнев хоть и перекусил в самолете, но что там за порции для здорового мужика?

— Да, славная получилась у нас охота, — предавался воспоминаниям сидящий напротив Плетнева хозяин кабинета.