Война. Хроника пяти дней - Орхан Джемаль Страница 9

В сентябре, когда я затеял писать эту книгу, мне захотелось найти Теймураза. В цхинвальской больнице он со мной особо не откровенничал. Я понимал его, лысый бородач с ньюсвиковской ксивой в кармане мог оказаться кем угодно, в другом кармане вполне могла покоиться красная корочка с надписью ФСБ. И теперь мне хотелось увидеть те события его глазами.

Я насел на Малхаза и на своих тбилисских теток:

— Найдите мне того раненного парня, он должен помнить меня, мы встречались в больнице.

Теймураз перезвонил мне через день, а еще через три недели я дождался от него небольшого текста:

«Нельзя было убегать, нельзя было убегать» — эта мысль проносилась в моём мозгу пока я лежал на асфальте и смотрел как толстый осетинский ополченец тщетно пытается нащупать пульс на шее у лежащего ничком, немного впереди Саши Климчука. Из ступора меня вывел этот же толстяк, пнув ботинком — «Вставай сука».

Я встал, впереди заметил как поднимают моего раненного редактора, позади него Гига Чихладзе лежал практически в той же позе что и Саша. «Ребята притворяются мёртвыми чтобы обмануть осетин» — возникла у меня бредовая идея, впрочем думать мне много не дали сразу же отволокли по направлению к полуразрушенным зданиям впереди попутно встречавшие нас осетины не упускали шанса причинить нам «физическое и словесное оскорбление» как я потом буду рассказывать в Тбилиси.

Американца оставляющего за собой кровавую полоску из простреленной ноги пронесли мимо. Меня завели в воняющий сыростью подвал и начали допрос.

— Кто такой?

— Журналист, пресса, репортёр…

— Фамилия.

— Кигурадзе.

— Грузин? Что ты здесь потерял? Ты с танками пришёл? Где твой отряд?…

Не помню сколько времени длился допрос, может минут 10–20, для меня они тянулись бесконечно, простреленный локоть всё сильнее и сильнее заявлял о своём праве на внимание. Да, я грузин, из тбилисской газеты, да американец вместе со мной. Нет, никаких войск с нами нет.

Невысокий осетин допрашивал меня уже на грузинском.

— Почему убегали?

— Испугались…

— А сюда ехать не боялись?

После этого он заявил что мы — грузинские шпионы и нас, скорее всего расстреляют через несколько минут, затем, Гига, как потом оказалось его звали, поинтересовался не болит ли у меня простреленная рука. Допрос продолжился уже в гараже, куда меня перетащили спустя некоторое время. Как я понял гараж был чем-то вроде временного штаба ополченцев, по крайней мере, туда всё время заходили новые осетины в военной форме и с удивлением рассматривали меня и американца. Гига поручил пьяному толстяку, который пинал меня час назад перевязать мне руку. Что тот и сделал, обильно полив рану водкой, после перевязки осетин вложил бутылку мне в одну руку, а в другую насыпал шоколадных конфет в форме зайчиков и медведей — «Ешь шоколад, скоро тебе совсем несладко будет» почти ласково добавил он.

Тем временем я сумел перебраться в угол гаража где около большого джипа с надписью «ООН» сидел на кушетке мой редактор. Его тоже перевязали, хотя под ним уже образовалась приличная красная лужица. «Что они будут делать с нами?», спросил он, я ответил что не имею понятия. Ополченцы о чём-то горячо спорили время от времени поглядывая в нашу сторону, в осетинской речи то и дело мелькали русские слова и я смог расслышать как один из них произнёс слово «заложник». Через какое-то время Гига вернулся, оказалось, что он к тому же немного знает и английский, задав пару вопросов американцу, он опять обратился ко мне.

— Те двое, что были с вами, они мертвы, на кого они работали?

— На русский журнал.

Этот ответ явно озадачил осетинского полиглота, ну в принципе и понятно, одно дело убитые грузины-шпионы, другое дело мертвые корреспонденты русского издания.

— Как вы сюда добрались?

— На машине из Тбилиси.

— Как вы проехали в Цхинвали?

Мне пришлось пересказать вкратце весь наш путь от Тбилиси до Цхинвали на стареньком Сашином «опеле» который сейчас стоял недалеко от того места где мы напоролись на осетинских солдат, по ошибке приняв их за передовое расположение грузинских войск.

— Так вы думали, что грузины взяли Цхинвали? Поэтому кричали «гамарджоба» нам на грузинском?

— Мы не знали точно, в Тбилиси сейчас не достоверной информации о том, что происходит здесь…

— Хер вам, а не Цхинвали, грузин тут ждали, да? Сосать будет ваш Саакашвили…

Стон американца прервал наш разговор, водка, которую нам с ним дали вместо анестезии, всё-таки не давала необходимого эффекта. Осетины сообщили нам что если в течении часа «моего американца» не доставят в больницу то он скорее всего умрёт от потери крови. «А больницы в Цхинвали больше нет, вы её вчера ночью взорвали». По тону и обращению осетин я понял, что расстреливать нас «передумали». Не знаю что подействовало на них — пресс карточки который они наши во время обыска, упоминание российских изданий на которые работали Гига и Саша, то ли они нас просто пожалели…мне было всё равно, я смотрел на высокого осетина с РПК который нагло ухмылялся уставившись мне в глаза. Это он стрелял нам в спины, когда мы бежали, это из этого пулемёта убили ребят. Он сел рядом с нами и как-будто читая мои мысли сообщил нам «это я стрелял в вас, и ваших друзей я убил,» в его тоне я почти слышал гордость за содеянное.