Камикадзе: пилоты-смертники. Японское самопожертвование во время войны на Тихом океане - Юрий Иванов Страница 9

"Нет сомнений в том, — отмечает Айрис Чанг, — что четырнадцать лет господства японской военщины были отмечены бесчисленными случаями почти неописуемой жестокости. Мы никогда не узнаем всего, что происходило в городках и деревнях, растоптанных ногой завоевателя. Мы знаем историю Нанкина только потому, что свидетелями ужаса оказались иностранцы, оповестившие об этом мир, и несколько выживших китайцев".

Насилие над Нанкином явилось лишь одним из многих случаев, имевших место за долгий период японского варварства. Политика так называемого "три все" ("Увидеть все, убить все, сжечь все"), осуществляемая захватчиками в Северном Китае, привела в итоге к невиданному в мировой истории геноциду. По оценкам исследователей, японцы уничтожили более 19 миллионов китайцев [10](6). В течение всего периода военных действий в Китае, который японцы называли "Пятнадцатилетней войной", они столкнулись с упорным сопротивлением китайского народа. Япония завязла в Китае. Его огромный театр военных действий постоянно высасывал и без того скудные ресурсы Японии вплоть до ее поражения.

Международная обстановка в 1938 году продолжала накаляться. На границах СССР четко обозначились два района, откуда исходила военная угроза: Дальний Восток и Запад. Причем японская угроза была более опасной и серьезной.

В Кремле ее явственно ощущали многие годы и принимали меры для укрепления дальневосточных рубежей. В середине 30-х годов на аэродромах в районе Владивостока была создана авиационная армия особого назначения АОН-2, вооруженная тяжелыми бомбардировщиками ТБ-3. Таким образом, Советский Союз стал первой и на то время единственной страной, имевшей организационно оформленную стратегическую авиацию. Самолеты ТБ-3 могли достичь территории Японии и нанести по ней бомбовый удар. Этот авиационный «кулак», расположенный вблизи японских островов, вызывал ярость многих горячих голов в Императорском генеральном штабе.

Их внимание давно привлекала местность у озера Хасан с сопками Заозерная и Безымянная, господствовавшими над местностью. Из этого района, называвшегося Посьет и расположенного у стыка границ трех государств, они могли угрожать военно-морской базе и порту Владивосток.

Дважды (11 октября и 26 ноября 1938 года) крупные японские отряды переходили здесь границу, углубляясь на советскую территорию, но отбрасывались назад силами пограничников. 11 апреля 1938 года над советской территорией сбили японский самолет. На полетной карте, изъятой у летчика Маеда, были нанесены маршруты, выходящие на советскую территорию.

В июле ситуация на озере Хасан продолжала обостряться [11], и в конце июля — начале августа здесь вспыхнул военный конфликт.

6 августа советские войска перешли в наступление и через три дня выбили японцев с захваченной ими сопки Заозерная. Потери каждой из сторон превысили пятьсот человек убитыми и тысячу ранеными. Посол Японии Сигемицу обратился с предложением подписать соглашение о прекращении огня, что и было сделано 11 августа.

Сегодня, наверное, можно утверждать, что советское руководство, пограничники и армия не сделали всего от них зависящего для предотвращения конфликта. Что касается роли японской армии в конфликте у озера Хасан, то ее акцию можно оценить лишь с одной точки зрения — как образец агрессивных действий. Атаковать и захватить, а если не повезет — отвести войска и объявить акцию ошибкой низших военных командиров. Подобная тактика японской военщины ранее всегда срабатывала успешно.

Не прошло и года после поражения у Хасана, как японские империалисты вновь организовали военную провокацию против Советского Союза — на этот раз в районе реки Халхин-Гол на территории Монгольской Народной Республики. Советские войска выстояли и, перейдя в контрнаступление, разгромили 23-ю японскую военную дивизию. Потери японцев были велики и достигали 73 процентов, тогда как во время русско-японской войны они не превышали 20 процентов. Два командира полка сожгли свои знамена, один совершил сеппуку, а другой бросился под убийственный огонь и погиб [12]. Поражение на Халхин-Голе доказало порочность японской тактики. Размахивающие мечами офицеры во главе атакующих солдат могли вселить страх в плохо вооруженные китайские войска. Но такая тактика не могла быть эффективной в сражении с современной армией. Ошибочное положение о том, что дух бусидо превосходит огонь пулеметов, крепко засело в головах ярых японских милитаристов, которые вскоре отправят на бессмысленную и безжалостную смерть миллионы своих соотечественников.

К началу Второй мировой войны Япония с трудом удовлетворяла свои потребности в продовольствии и почти полностью зависела от импорта сырья. Она ввозила до 90 процентов необходимой ей нефти, от 50 до 75 процентов требовавшихся ей металлов и т. д.

Богатые колониальные владения на юге могли почти полностью удовлетворить потребности Японии. Пока летом 1940 года немецкие войска громили Францию, Бельгию и Голландию, японцы присматривались к их оставшимся беззащитными колониям на Дальнем Востоке. Во время Первой мировой войны Япония удачно сделала свой выбор, выступив на стороне Антанты и прибрав к рукам германские дальневосточные колониальные владения. Теперь логика толкала ее к союзу с Германией, и 27 сентября 1940 года она вместе с Германией и Италией подписала Берлинский пакт — агрессивный договор, предусматривавший раздел мира.

Теперь путь на юг был открыт. Существовало лишь одно препятствие на главной нефтяной дороге из Японии в Голландскую Индию — Филиппины, с которых американцы могли контролировать морское сообщение Японии с югом.

22 июля 1940 года у государственного руля Японии встал кабинет Коноэ, в котором пост военного министра занял Тодзио.

Тодзио Хидеки (1884–1948) участвовал в интервенции на Дальнем Востоке против Советской России, был военным атташе в Берне. Быстро продвигаясь по служебной лестнице, он в 1938 году стал военным вице-министром. Тодзио разделял все страны мира на "врагов абсолютных и врагов относительных". Россия числилась среди врагов абсолютных. Тодзио лучше и полнее удовлетворял интересы японских монополий и империалистических кругов, и через год, 18 октября 1941 года, сменил на посту премьер-министра нерешительного Коноэ. В своем простом кителе военного покроя Тодзио внешне напоминал грубого солдафона, но на деле являл образец тонкого политика западного толка и одновременно изощренного в интригах и коварстве азиата. Он умело заигрывал с народом, лично проверяя цены на рынке. Его сразу же узнавали по лысой голове, очкам и усикам. Оголтелый националист, он стал символом японского милитаризма.

С первых дней своего существования правительство Коноэ направило японскую экспансию в сторону Южных морей, однако до июля 1941 года делало это осторожно, предварительно прощупывая почву для каждого шага. После того, как 22 июня 1941 года фашистская Германия, опьяневшая от легких успехов в Западной Европе, вероломно напала на Советский Союз, в Токио облегченно вздохнули: теперь не надо было бояться «тигра» с севера и можно было устремиться на юг. К тому же 26 июля США, Англия, а затем и Голландия предприняли против Японии экономические санкции, быстро переросшие в эмбарго. Японская внешняя торговля оказалась почти на три четверти замороженной. Этого Япония вынести не могла.