Дело №306 - Матвей Ройзман Страница 8

Обгоняя милицейский автомобиль, сбоку вынырнула «Победа» и, резко прогудев, понеслась вперед.

— Вот лихач! — воскликнул Мозарин и сказал шоферу: — Не упускайте эту машину из виду!

Оставляя за собой облако пыли, «Победа» быстро удалялась. Возможно, офицерам милиции не удалось бы догнать ее, если бы не маленькая девочка, перегонявшая через дорогу козу. Автомобиль вылетел так неожиданно и так близко от девочки, что она замерла на месте и пронзительно закричала. В трех шагах от ребенка «Победа» вильнула в сторону и въехала передними колесами в кювет. Шофер пытался выбраться оттуда, но задние колеса буксовали, не могли стронуть машину с места.

— Интересно, что за птица? — проговорил Мозарин, когда милицейский автомобиль остановился около злополучной «Победы».

Из машины вышла стройная девушка лет двадцати двух, в белом полотняном платье. Она беспомощно развела руками. Солнце светило ей прямо в лицо. Глаза у девушки были озорные.

— А ну-ка! — воскликнул Градов, подходя с лейтенантом к машине. — Раз-два, дружно! Раз-два, сильно!..

Девушка, смешно нахмурив лоб и туго упираясь каблучками в землю, стала помогать офицерам. И они втроем вывели автомобиль из канавы.

— Спасибо! — кокетливо поклонилась девушка. — Как это я ухитрилась выкинуть такой трюк?

— Очевидно, — сказал майор, — вы вообразили, что участвуете в гонках. — Он слегка приподнял над головой шляпу.

Мозарин обошел «Победу» сзади, поднял брови и присвистнул: на запыленном номерном знаке значился номер ЭЗ 82–35…

— Простите! — Он взял под козырек. — Можно взглянуть на ваши шоферские права?

Девушка достала из кармана темно-зеленую книжечку, подала ее лейтенанту. Это было удостоверение шофера-любителя, выданное на имя Людмилы Павловны Иркутовой.

— Товарищи, сколько с меня? — воскликнула она, вынимая из карманчика юбки несколько пятирублевок.

— Это за что же, Людмила Павловна? — спросил Градов, заглянув в удостоверение.

— За участие в гонках!

— Уж очень вы торопитесь!

— Я просто предусмотрительна.

— Не сказал бы: вот вы не предусмотрели, например, что мы едем к вам на дачу.

— Вот как?! Что ж, пожалуйста, мой отец человек гостеприимный… Но что все-таки случилось?

— Я думаю, нам будет удобнее потолковать подальше от пыльной дороги и опасных для вас коз…

Девушка в сердцах захлопнула дверцу. Синяя «Победа» двинулась краем поля, потом короткой просекой между великанами-елями и оттуда выехала на аккуратные улицы Вешняков. Круто свернув в растворенные деревянные ворота, она покатила по дорожке, усыпанной битым кирпичом, и остановилась возле террасы двухэтажной белой дачи.

На террасе восседал доктор Иркутов — полный загорелый человек. Запорожские свисающие усы, начинающаяся лысина и золотая оправа очков придавали ему внушительную солидность. Четверть века работал он терапевтом и слыл отличным, чутким врачом. Когда ему удавалось поднять на ноги безнадежного больного, он шумно радовался, словно речь шла о близком ему человеке. Коллеги-врачи добродушно посмеивались: вот человек, до седых волос сохранил пыл студента-первокурсника! В прошлом месяце жена доктора уехала, и он остался вдвоем с дочерью, студенткой Театрального института. Он трогательно любил ее, баловал, хотя иной раз и дивился себе: как у него хватает терпения выносить все «трюки» и капризы шальной Люды?

Иркутов попивал чай, просматривая какую-то брошюру, прислоненную к вазочке с вареньем.

— Фу! — шумно вздохнула Людмила, выпрыгивая из машины. — К нам — милиция. Принимай гостей, отец!

— Да что ты! — воскликнул доктор, вставая. — Опять что-нибудь натворила?

— Да нет, они к тебе.

— Ко мне? — удивленно переспросил доктор и поднялся навстречу офицерам.

Они предъявили доктору свои удостоверения. Пока Иркутов усаживал офицеров за стол, Людмила достала из шкафа чайный сервиз. Градов крикнул шоферу, чтобы тот принес несколько бутылок нарзана.

— У вас, Павел Ильич, — обратился майор к доктору, — два дня пропадала машина?

— Точнее, три, — ответил Иркутов, — пока ее вернули.

— Точнее, два, считая с той минуты, когда вы об этом заявили.

— Откровенно признаться, я сам не сразу узнал о пропаже.

— Ваш гараж далеко от дома?

— Во дворе. Дочь немного напутала… — пояснил доктор и улыбнулся.

— Ты тоже напутал, отец! — подхватила Людмила и спросила лейтенанта: — Почему вы не сделаете себе бутерброда?

— А мы с майором только что пообедали.

— Ах, вы майор! — воскликнула Людмила, повернувшись к Градову и придав своему лицу выражение сугубой почтительности.

— К вашим услугам… — ответил Градов, усмехнувшись. — Так как же это вы, Павел Ильич, оставили машину без присмотра?

— Это было какое-то наваждение, товарищ майор, — признался Иркутов, допивая свой стакан нарзана. — Автомобиль стоял у подъезда нашего дома. Мы, то есть я и моя дочь, собирались ехать на дачу. Людмила пошла в магазин купить кое-чего. Я отобрал нужные мне книги и вышел на улицу, полагая, что Людмила уже ждет меня в машине. И представьте: ни автомобиля, ни дочери!

— Сколько времени прошло с тех пор, как ушла ваша дочь?

— Минут двадцать. Я решил, что она уехала одна. Это с ней бывало. А тут еще мы повздорили: дочка у меня с характером!

— А когда вы вернулись домой, Людмила Павловна?

— Я не вернулась! — ответила девушка и покраснела. — Я увидела, что у подъезда нет машины, и подумала, что отец уехал один. И он у меня с характером! — Людмила звонко рассмеялась.

— И все-таки она в электричке отправилась на дачу! — воскликнул Иркутов.

— И глупо поступила! — призналась Людмила. — Дача оказалась запертой, а ключи у отца… Пришлось уехать обратно.

— Я одного не понимаю, Людмила Павловна, — сказал Градов. — Почему вы решили поехать в Вешняки, не попытавшись узнать, где ваш отец?

— У нас в подъезде всегда сидит лифтерша. Конечно, у нее можно было спросить. Но, как назло, она куда-то отлучилась. Я не стала ее дожидаться.

Девушка взяла самовар и понесла его на кухню. Градов отодвинул стакан.

— Не припомните ли, Павел Ильич, в котором часу вы собрались ехать на дачу?

— Около девяти вечера.

— Я бы хотел осмотреть вашу машину.

— Прошу!

Доктор, пропустив вперед офицеров, стал медленно сходить по ступенькам. Мозарин подошел к машине, осмотрел левую сторону кузова и свистнул: вот слегка вмятое место, а на нем среди облупившейся синей эмалевой краски широкая царапина. Офицер вынул лупу, тщательно исследовал ее. Несомненно, это след милицейского жезла.