Агент Зигзаг. Подлинная история Эдди Чапмена - предателя и героя - Бен Макинтайр Страница 55

Канонир Хамфрис принялся расспрашивать Энсона о его приятеле, но тот лишь подмигнул и загадочно ответил: «Чем меньше информации, тем меньше срок». Он договорился вновь встретиться с приятелями в George's, баре-борделе в доках.

Несколькими днями ранее специалисты из Блетчли-Парка расшифровали депешу абвера двойному агенту с кодовым именем Отец, где сообщалось, что конспиративная квартира в доме 50 на улице Сан-Мамеди «сгорела». Однако у МИ-5 не было способа предупредить Зигзага о том, что адрес, по которому он намерен обратиться, говоря метафорически, исчез в дыму и пламени.

…Такси, в котором сидел Чапмен, остановилось у большого грязного здания в сердце рабочих кварталов Лиссабона. Дверь открыла девочка, сразу же позвавшая мать. «Красавчик Альбер, — сказал по-французски Чапмен, после чего перешел на ломаный португальский: — Меня зовут Фриц. Могу я видеть сеньора Фонсеку?»

Женщина и девочка смотрели на него, не понимая. Он повторил эти слова на немецком, английском и французском и в конце концов написал фамилию «Фонсека» на листке бумаги. На лицах хозяек мелькнула тень понимания, и из их оживленной пантомимы он понял, что сеньора Фонсеки в квартире не было. Тогда он написал на листке слово «телефон». После очередной серии жестов девчушка отвела его в соседнее кафе, набрала номер и передала трубку Чапмену. Ему ответил мужской голос. «Красавчик Альбер», — произнес Чапмен. Пароль и в этот раз не возымел никакого эффекта, но, по крайней мере, его собеседник говорил на некоем подобии французского. Он согласился встретиться с Чапменом в соседнем кафе. Предчувствуя недоброе, Эдди ждал встречи, куря одну за другой и потягивая вонючий португальский бренди. В конце концов перед ним появился худощавый юноша лет под тридцать в сопровождении пожилого мужчины, говорившего по-немецки. Чапмен вновь повторил пароль, добавив, что ему необходимо встретиться с кем-нибудь из старших офицеров абвера. Встревоженные лица мужчин подтвердили, что все идет не по плану. Его собеседники явно ничего не знали, и с каждым произнесенным словом Эдди оказывался все в большей опасности. Тогда он извинился за ошибку, попросил мужчин «забыть о нем» — и смылся.

В George's вечеринка была в самом разгаре. Чапмен незамеченным проскользнул сквозь плотную толпу моряков и шлюх и вскоре уже беседовал с говорившей по-английски барменшей-португалкой по имени Анита — худенькой двадцатишестилетней девушкой со смуглым лицом, волнистыми черными волосами и глубокими карими глазами. Помимо работы за стойкой, она подрабатывала проституткой и платным информатором МИ-6. Позже она заявит британской разведке, что мужчина, которого все знали как Энсона, признался ей, что его настоящая фамилия — Рид. Ронни был шокирован до глубины души.

Чапмен провел ночь с Анитой в небольшом отеле недалеко от гавани. Он постоянно думал, не поставили ли немцы на нем крест, отправив его в ловушку, и не закончена ли его карьера двойного агента.

Рано утром следующего дня Зигзаг вошел в холл немецкой дипломатической миссии на улице До-Пау-де-Бандейра и сообщил сонному служащему за стойкой, что его зовут Фриц, он — германский агент и хочет видеть старшего офицера абвера. Клерк, зевнув, велел ему прийти через пару часов. После его возвращения человек за стойкой казался куда более проворным и вежливым. К Эдди вышел какой-то чиновник, сообщивший, что ему следует направиться в один из домов на улице Буэнош-Айреш, расположенной неподалеку. Помимо адреса, ему предоставили автомобиль «фиат», который уже ожидал его с работающим двигателем и с двоими мужчинами в гражданской одежде на переднем сиденье. Чапмена попросили сесть назад. Троица в полном молчании приехала по другому адресу, в одну из квартир в доме 25 по Боржиш-Карньеру. Там Чапмена отвели наверх и вежливо попросили объяснить свою просьбу. Эдди рассказал свою вызубренную наизусть историю, которую ему предстояло повторить еще множество раз. Мужчина повыше ростом, очевидно старший, кивал и время от времени задавал вопросы, пока второй, маленький и тучный, делал пометки на бумаге. Когда Чапмен закончил, высокий вежливо поблагодарил его, велел пока оставаться на корабле и вернуться по этому адресу на следующий день.

Позднее на борту «Ланкастера» было слышно, как капитан Кирон распекает Энсона за то, что тот провел ночь на берегу без разрешения, предупреждая об опасности венерических заболеваний. Когда Энсон заявил, что капитану «не следует лезть не в свои дела», тот вспылил и предупредил, что «любое следующее оскорбление — и Энсон будет строго наказан после возвращения домой». Весь экипаж согласился: Энсон играет в опасные игры.

Несмотря на тщательно сыгранную вспышку гнева, капитан «Ланкастера» испытал облегчение, когда агент вернулся. Когда они остались одни, Чапмен рассказал, как его два дня перевозили с места на место, добавив, что, когда дело дойдет до отчета в МИ-5, он сможет со всей определенностью заявить: абвер — кошмарно забюрократизированная организация. Позднее Кирон вспоминал: «Он велел мне сообщить, что организация работает здесь так же, как в Лондоне. Еще он добавил, что Ронни будет рад узнать об этом». Кирон предложил Чапмену, когда тот будет готов покинуть судно, затеять на борту драку. За это капитан сможет назначить ему наказание, и тогда последующие события можно будет легко объяснить тем, что Энсон покинул судно, дабы избежать еще одного тюремного срока в Британии.

Когда на следующий день Чапмен вернулся на Боржиш-Карньеру, его уже ждал элегантный юноша в роговых очках, представившийся на чистом английском как Бауманн. Он извинился за неудобство, которое Чапмену пришлось претерпеть накануне, и выразил сожаление, что Германия не встречает его с подобающей пышностью. Он предложил агенту сигару и стаканчик бренди и попросил вновь рассказать свою историю. Кем был этот вежливый юноша, допрашивавший Чапмена, доподлинно неизвестно: позднее МИ-5 идентифицировала Бауманна, известного также под именами Блаум и Бодо, как офицера, руководившего диверсионным подразделением абвера в Лиссабоне с 1942 года. Однако было не исключено, что Бауманн — это майор Кремер фон Ауенроде, он же Людовико фон Картсхофф, начальник всего лиссабонского отделения абвера. Сам Чапмен был уверен, что Бауманн был «связан с Джонни» — под таким кодовым именем у немцев значился агент Сноу. От немцев Оуэнса контролировал майор Николаус Риттер, известный также как доктор Рантзау. Однако, кем бы он ни был, Бауманн определенно многое знал о пребывании Чапмена во Франции, а также о его миссии и ее результатах.

Чапмен передал Бауманну стопку бумаги с тайнописью и высказал предложение, над которым раздумывал все время своего плавания в Лиссабон. Во время обучения диверсионной работе в Берлине, объяснил он, его научили сооружать бомбы из каменного угля, просверливая отверстие в куске угля и закладывая туда взрывчатку. Подброшенная в угольный бункер судна, бомба будет лежать там, никем не замеченная, пока не попадет в топку, где и взорвется, потопив корабль. Если Бауманн предоставит ему подобную бомбу, заявил Чапмен, он подбросит ее в угольный бункер «Ланкастера», затем, как планировалось, покинет судно, а корабль вместе с капитаном и всей командой отправится на дно Атлантики.

Тар Робертсон был человеком хладнокровным. Однако, когда утром 21 января из «наиболее секретных источников» была получена свежая порция радиоперехватов, он чуть не взорвался от ярости. Агент Зигзаг в Лиссабоне всего два дня, но уже, похоже, задумал грандиозное предательство, предлагая взорвать судно, доставившее его в Португалию.