Форсированный марш - Лео Кесслер Страница 46

Немцы были полностью готовы. Вдоль всей линии фронта тянулись два ряда колючей проволоки двухметровой высоты. Перед ними располагались пункты артиллерийских наблюдателей, спрятанные глубоко в землю. Сидевшие там люди непрерывно осматривали поверхность моря в свои мощные бинокли, готовые дать целеуказания артиллерийским батареям. Позади же рядов проволочных заграждений и минных полей располагались находившиеся в состоянии полной боевой готовности немецкие части. Они ждали в казармах, реквизированных домах местных жителей, в зданиях бывших магазинов и складов, превращенных в военные объекты, — ждали команды отразить британскую атаку. Команда должна была поступить из штаба, располагающегося в бывшем здании приморского казино.

В трех милях от побережья, хорошо видимые немецким наблюдателям-артиллеристам, широкой дугой растянулась армада британских судов, на скорости десять узлов двигающаяся к французскому берегу. Находившиеся на них пять тысяч человек, затаив дыхание, ждали этого момента, ждали встречи со своей судьбой. При этом, глядя на прекрасно укрепленные линии немецкой обороны, они чувствовали, как их все больше охватывает чувство надвигающегося отчаяния и бесполезности борьбы. Они проделали огромный путь, чтобы прибыть сюда. В состав десантной группы вошли бойцы, прибывшие из продуваемых всеми ветрами городков на восточном побережье Канады, из жарких мест западного канадского побережья, из лагерей лесорубов и ферм, затерявшихся в глубине территории этой огромной страны; из местечек, вытянувшихся вдоль Великих озер, которые казались практически такими же необжитыми и пустынными, как и в те годы, когда Канада была только открыта людьми. Большая часть из них была призвана в армию с самого начала Второй мировой войны и соответственно ждала целых три года этого дня, — когда они смогут лицом к лицу сойтись в бою с главным противником, с немцами. И вот наконец этот момент наступил. Но по мере того, как они все ближе подплывали к линии немецких укреплений, ими все больше и больше овладевало состояние странного напряжения, а точнее, оцепенения; им казалось, что они плывут навстречу своей смерти. Это не было то напряжение, которое обычно всегда чувствуют солдаты перед решающим боем. Это было именно чувство отчаяния, сковывавшее все их члены, само их дыхание; страшное предощущение того, что они плывут туда, откуда практически никому не удастся вернуться живым.

В этот момент словно чья-то огромная невидимая рука повернула гигантский выключатель, и небо над головами приближающегося к французскому побережью десанта разорвалось вспышками и грохотом разрывов. Корабли сопровождения открыли ураганный огонь из всех своих орудий. Воздух прочертили тысячи снарядов, ракет и трассирующих выстрелов, нацеленных на французское побережье, на расположенные там немецкие оборонительные укрепления. Казалось, из пустоты возник сам великий Бог Войны и вступил в действие.

— Ахтунг! Внимание! — тут же закричали немецкие наблюдатели, офицеры, унтер-офицеры и командиры всех уровней. По их приказу стрелки, артиллеристы и минометчики немедленно выбрали точные цели. Когда из дыма и тумана вынырнули первые громоздкие десантные корабли-транспорты, перевозящие к французскому побережью тяжелую технику, их тут же взяли на мушку.

— Фойер! Огонь! — последовал приказ.

Первыми на него откликнулись немецкие снайперы, замаскировавшиеся на заранее подготовленных позициях вдоль всего побережья. Как только из десантных кораблей на прибрежную гальку выпрыгнули первые фигурки одетых в камуфляжную форму британских десантников, они открыли по ним убийственный огонь. Не успев сделать и нескольких шагов по мокрой гальке, британские офицеры, унтер-офицеры и передовые наблюдатели замертво падали на нее. В течение буквально нескольких минут половина всего офицерского состава Королевского канадского полка выбыла из строя. При этом все офицеры полегли буквально в считанных метрах от места высадки.

Бойцы Королевского полка легкой пехоты герцога Гамильтона сумели добраться лишь до первой линии проволочных заграждений. Когда они достигли ее, на них обрушился ураганный немецкий заградительный огонь. Солдаты так и остались лежать вдоль проволочного заграждения или повисли прямо на проволоке, словно дохлые вороны. А в их беззащитные мертвые тела вонзались пуля за пулей, осколок за осколком, превращая их в решето.

Вслед за ним на французское побережье выбросился полк Королевских шотландских канадских гвардейцев. Они попытались пробиться сквозь ревущий вал снарядов, осколков, мин и пуль, которые обрушили на них сверху немецкие войска, но в течение каких-то минут от полка остались лишь разрозненные группы перепуганных, деморализованных, бесцельно мечущихся по побережью людей. Они были готовы идти за любым, кто отдаст им приказ, но почти все офицеры полка были перебиты.

Согласно плану, разработанному в штабе, вместе с пехотой на французское побережье должны были высадиться и шесть групп новых танков типа «Черчилль». Но едва лишь первое десантное судно, перевозившее шесть танков королевского шотландского полка Калгари, вынырнуло из-за дымовой завесы и устремилось к побережью, как немцы, точно чувствуя, какой смертоносный груз оно везет в своем чреве, немедленно сконцентрировали на нем свой самый плотный огонь. Пулеметчики королевского шотландского полка Торонто, располагавшиеся на верхней палубе судна и прикрывавшие его с воздуха и с земли, пытались отвечать им, но у них не было ничего, кроме пулеметов «Виккерс», и они гибли буквально пачками, падая рядом со своими пулеметами. В десантное судно попадал снаряд за снарядом, а тела его защитников усеяли палубу, точно мешки с песком.

Перевозившее другую группу танков десантное судно номер 145, изрешеченное немецкими снарядами, с загоревшимся машинным отделением, все-таки сумело кое-как достичь побережья и уткнуться искореженным носом в мокрую гальку. Но из него сумели выкатиться на берег лишь три «Черчилля» из шести, прежде чем его корма затонула — вместе с находившимися там оставшимися тремя танками.

Десантное судно номер 127, охваченное пламенем пожара от носа до кормы, экипаж которого был весь перебит и на котором остались лишь два пулеметчика королевского шотландского полка Торонто, отчаянно палившие из своих пулеметов во все стороны, пытаясь хоть как-то ответить на убийственный немецкий огонь, каким-то чудом сумело достичь берега. Танкисты приступили к выгрузке. Закопченные танки принялись один за другим выкатываться из металлического чрева судна, превращенного в пылающую жаровню.

Подполковник Джон Эндрюс, командир королевского шотландского полка Калгари, с посеревшим от горя лицом следил за избиением его частей на французском побережье. В его глазах застыло выражение непередаваемого ужаса и скорби. Но у комполка не было даже времени по-настоящему оплакать судьбу своих павших на поле боя подразделений: его собственное десантное судно номер 125, на котором находился Эндрюс, находилось под шквальным немецким огнем и могло в любой момент затонуть.

Десантное судно номер 214, подплывавшее к французскому берегу по соседству с ним, получило очередную пробоину и, потеряв управление, начало дрейфовать. Это обеспечило неожиданную защиту судну самого Эндрюса, которое оказалось прикрытым корпусом дрейфующего судна, принявшего на себя всю ярость немецкого артиллерийского обстрела. Но огонь был все равно таким плотным, что вскоре сразу несколько офицеров рядом с подполковником Эндрюсом оказались тяжело раненными — осколок поразил полковника Летта, а полковник Паркс-Смит, сраженный пулей навылет, мучился в предсмертной агонии.