И на вражьей земле... - Олег Шушаков Страница 42

Успех Южной группы мог бы быть и большим, если бы не задержка шестой танковой бригады. Она должна была переправиться на восточный берег Халхин-Гола в ночь на тридцатое июля. Однако понтонный мост не смог пропустить танки. Они оказались тяжелее, чем считали саперы.

Плюнув в сердцах и на мост, и на саперов, полковник Павелкин решил переправить свою бригаду вброд, хотя из-за прошедших дождей глубина реки достигала в этом месте полутора метров.

Все люки задраили брезентом, а щели заткнули паклей, пропитанной солидолом. На выхлопные трубы надели самодельные удлинители, на изготовление которых пошли железные печки, имевшиеся на каждом танке. И вообще все жестянки, какие только нашлись, вплоть до консервных банок!

Переправа прошла удачно, но из-за этой задержки шестая танковая бригада вступила в бой на сутки позже, чем планировалось.

В центре, используя развитую систему траншей и многочисленные огневые точки, самураи оказали упорное сопротивление, часто переходя в контратаки. Весь день восемьдесят вторая стрелковая дивизия вела бой за узлы сопротивления противника на высотах Песчаная и Зеленая, однако ее батальоны смогли продвинуться не более, чем на километр. И взять высоты им так и не удалось…

Севернее реки Хайластын-Гол пятая стрелково-пулеметная бригада и сто сорок девятый полк тридцать шестой мотострелковой дивизии активными действиями сковали противника. Одновременно двадцать четвертый мотострелковый полк при поддержке танкового батальона пятьдесят седьмой стрелковой дивизии успешно продвигался в юго-восточном направлении. К исходу дня полк вышел к высоте Песчаная, где и закрепился.

На левом фланге Северной группы шестая кавдивизия МНРА, уничтожив два баргутских кавалерийских полка, к исходу дня вышла на государственную границу юго-западнее озера Яньху. В этом бою монголы в конной атаке разгромили баргутов, захватили много пленных, шесть пушек, семь пулеметов и около сотни винтовок.

Седьмая мотоброневая бригада и шестьсот первый стрелковый полк, овладев передовыми позициями врага, вышли к сильно укрепленной высоте «Палец». Однако овладеть ею с ходу не удалось. Самураи отбили все атаки. В бою геройски погиб командир шестьсот первого полка майор Судак.

Обеспокоенный этой задержкой Жуков в ночь на тридцать первое бросил на усиление Северной группы свой резерв – девятую мотоброневую бригаду (восемьдесят два бронеавтомобиля) и четвертый батальон шестой танковой бригады.

Это было смелое решение. Потому что теперь в распоряжении комкора около Хамар-Дабы осталась лишь двести двенадцатая отдельная воздушно-десантная бригада – чуть более восьмисот парашютистов, вооруженных стрелковым оружием и несколькими сорокапятками.

Комацубара почему-то решил, что основной удар наносится по его правому флангу. И спешно перегруппировал свои силы, исходя из этих соображений. Однако он ошибся. Главный удар Жуков наносил с юга, там, где в первый же день обозначился максимальный успех.

Тридцать первого июля советские части продолжали наступление, медленно, но верно, захлопывая японскую группировку в западне, в которую она сама же и влезла в начале лета. Самураи сражались отчаянно, до последнего человека! Каждый окоп, каждую огневую точку приходилось брать штурмом, расстреливая прямой наводкой из полковых пушек.

Восьмая мотоброневая бригада, развивая свой успех, обошла левый фланг Комацубары, к исходу дня вышла к реке Хайластын-Гол и отрезала все японские войска, находившиеся южнее.

Шестая танковая бригада с упорными боями продвинулась на четыре – шесть километров и вклинилась в основную оборонительную полосу противника. Действуя самостоятельно, без пехоты, танковые роты подходили к огневым точкам противника и с расстояния семисот метров открывали ураганный огонь. А затем под прикрытием товарищей часть танков стремительно приближалась этим точкам и расстреливала в упор.

В центре шли тяжелые бои без видимых успехов…

А Северная группа продолжала безуспешные фронтальные атаки высоты «Палец», которая была уже полностью окружена. И тогда Жуков отправил туда свой последний резерв – двести двенадцатую отдельную воздушно-десантную бригаду. И десант, как всегда, оказался на высоте. И в прямом, и в переносном смысле слова!

Девятая мотоброневая бригада и четвертый батальон шестой танковой бригады, точно следуя приказу Жукова и не ввязываясь в бой, обошли «Палец» с северо-востока и двинулись вдоль государственной границы в направлении на Номон-Хан-Бурд-Обо, чтобы соединиться с Южной группой и полностью окружить всю японскую группировку. Что и было ими сделано второго августа, на четвертый день наступления.

Комацубара оказался в капкане. Осталось его добить. Но он огрызался с отчаянием, загнанного в угол кота. И по-прежнему был очень опасен…

Неожиданно во фланг восьмой мотоброневой бригаде нанесли контрудар два полка четырнадцатой пехотной бригады Квантунской армии, срочно переброшенные из Хайлара. Но у них на пути встали бойцы и командиры восьмидесятого полка и шестой танковой бригады, которые в тяжелых боях сумели отбросить самураев.

В центре советские части продолжали упорно дробить силы врага, все плотнее сжимая кольцо окружения… Драться приходилось за каждый бархан, за каждую позицию.

На южной стороне противник к этому времени был уже уничтожен. Но на северной стороне, в районе сопки Ремизовская, продолжались жестокие бои.

Потеряв всякую надежду на помощь извне, утром четвертого августа противник предпринял последнюю попытку вырваться из окружения.

На рассвете разведчики первого дивизиона восемьдесят второго гаубичного артиллерийского полка заметили колонну противника численностью до батальона, двигавшуюся по долине реки Хайластын-Гол на восток.

Артиллеристы тут же открыли убийственный огонь из своих гаубиц. А затем со штыками наперевес на противника бросились две роты сто двадцать седьмого стрелкового полка с южного берега. Японцы побежали на противоположный берег. Но здесь их встретил огонь пулеметов и бронемашин девятой мотоброневой бригады. От батальона самураев уцелело лишь несколько человек…

К двадцати трем часам четвертого августа передовой отряд двадцать четвертого мотострелкового полка во главе с политруком Бурдяком ворвался на вершину высоты Ремизовская и установил на ней красный флаг. Последний опорный пункт врага пал.

В течение всей ночи шли бои местного значения по добиванию последних разрозненных групп японцев в районе Ремизовской. А потом еще два дня наши части зачищали район между Халхин-Голом и государственной границей от остатков разгромленного противника.

Все это время в небе над Халхин-Голом происходили не менее ожесточенные бои…

Тридцать первого июля день в сто пятидесятом скоростном бомбардировочном авиаполку не задался с самого начала.

Сначала погиб экипаж комполка майора Бурмистрова. Вспоминать об этом не хотелось… Неизвестно откуда свалилась эскадрилья «ишаков» и, не раздумывая, ударила по ведущему реактивными снарядами. Никто и понять ничего не успел… Потом, ястребки хреновы, вроде разглядели звезды на крыльях… Новички, наверное. Необстрелянные… Сюда сейчас постоянно подбрасывают новые части… Ну, отдадут этого аса под трибунал, а что толку! Экипажа уже нет. И какого экипажа! Двадцать два раза майор полк в бой водил! Сколько передряг прошли! И на тебе. От своих…