Батальон крови - Виталий Лиходед Страница 38

— Да, нормально. Эти рации хорошие, только вот две тащить трудно.

— Ничего мы тебе поможем. Пошли, — поторопил его Яшка.

Отряд разведчиков скрылся в темноте. Девушка до рассвета ждала своего радиста-разведчика и только под утро поняла, что он не придет.

Как только у полевой кухни появились бойцы, Титова пришла в штаб. Ей доложили, что комбат попросил две новых рации. Узнав об этом, она прибежала выяснить, что произошло. Разбудила Киселева, но он ничего объяснять не стал. Сухо ответил, что рации взяли разведчики. На дурацкий вопрос: «Когда они вернуться?», он отвечать не стал, а Титова поняла, что на войне подобные вопросы не задаются. Хотела извиниться, но заметила, что комбату уже не до нее. Молодой курносый лейтенантик прибежал и доложил, что его срочно вызывают в штаб дивизии. Очередная новость взбудоражила батальон. Комдиву Палычу присвоили генерал-майора.

Два дня Киселев не возвращался, батальоном командовал новый замполит Суворов. Он ходил по домам с ротными и старшиной, проверял, как бойцы проводят вечернее время. Пьяных не поймал, но некоторые замечания ротным сделал.

Титова расспрашивала всех бойцов, но никто ей ничего не мог рассказать о разведке. Солдаты каждое утро выходили из домов, смотрели на уходящую к горизонту дорогу и рощу. Они ждали разведчиков, но солнце всходило, начинался день, а разведгруппа не возвращалась.

На самом деле только комбат знал, что эта легкая доверенная им разведка затянется дня на три — четыре. День туда, день обратно и день — найти указанное место и оставить рацию. Нужно было еще выждать время, чтобы их никто не заметил. В батальоне их ждали. Все надеялись: и разведчики, и их друзья, что они вернуться к празднику. Оставалось несколько дней, но каждое утро наступало, принося с собой пустоту — ребята не возвращались.

После того как они ушли с сержантом Воторсом, несложное задание превратилось в невыполнимое. Сначала англичанин заблудился. Потом ему просто перестали верить, когда он рассказал, что прошел по заминированной дороге. Санек вообще не ступал ногой, чтобы не проверить неизвестную местность на наличие мин, а тут такое заявление. Сняв пару мин, Яшка доложил командиру группы Воувке, что мины лежат в земле давно, не меньше месяца: их не могли вчера или позавчера поставить. Англичанин, даже если и был везучим, все равно не мог пройти по этой дороге. Позже Воторс объяснил, что в темноте перепутал дорогу. Нашел вторую, параллельную, действительно без мин, но на ней оказался немецкий пост. Его тоже не могли поставить за один день, свежих работ видно не было. Тем не менее, разведчики все же решили пройти в указанный район. Они обошли посты, сделали проходы в минных полях и только к третьему дню попали к указанному месту.

Командир разведгруппы действительно обнаружил пеньки и спиленные деревья. Он приказал подождать, проверить приезжают ли сюда пленные. Судя по срезам и опилкам, он решил, что стволы заготавливали давно, а это означало, со слов англичанина, что немцы скоро приедут за новой партией леса. Воторс умолял, упрашивал всех поверить ему. Он говорил, что другой поездки военнопленных может и не быть. Воувка собрал совет и все единогласно решили пожертвовать одной рацией. Ее аккуратно спрятали и стали наблюдать за этим местом.

Ночь прошла спокойно, но утром всех удивило количество немцев. Они цепью прочесывали лес. Разведчики скрылись, но опытные и чуткие к каждому изменению обстановки Воувка и Яшка заметили, что по их следу кто-то шел. Воторс был не просто тормозом. К четвертому дню он устал и начал раздражать всех своим нытьем:

— Слушай, давай его это… чтоб не мучился, — спросил шепотом командира Яшка.

— Нет, — строго отвечал белорус. — Пусть с ним другие разбираются. Мы его приведем, не захочет идти — дотащим. Я вижу он хочет свинтить от нас, а ты присмотри за ним. На хвосте немцы. Чего это они с утра цепью пошли. Уверен, что не из-за пленных. Тут дело в другом. Мы рацию оставили, а к кому она попадет. Будет на ней какой-нибудь «власовец» сидеть, пленного изображать. Получается нельзя донесениям верить?

— Да, это точно. Я тоже понял, что его к нам сами немцы привели и у позиций оставили. Если бы он пробирался сам, или погиб или знал бы дорогу. А так путается. Причем по карте рассказал все точно.

— Значит его по карте и учили, а на месте он не был.

— Слушай, Воувка, дай я вернусь, — попросил Яшка. — Вы меня сейчас в землю заройте, дерном заложите, я до утра отлежусь и сразу к рации, а может, немцев пропущу и у них за спинами уйду и вернусь. Если рацию забрать не смогу, то хоть записку с позывными уничтожу.

— Рискованно!

— Да, ладно тебе. Я как кошка проберусь, никто не заметит.

— Ну, хорошо, давай! Саня, Гриша подойдите ко мне, — попросил командир группы. — Так, за англичанином смотрите в оба, чтобы никуда не делся, будет убегать стреляйте — это приказ.

— Хорошо, — спокойно ответил Сашка. Посмотрел на английского сержанта, на Григория и спросил:

— Ты один справишься? Я все-таки мины впереди проверю.

— Конечно. А что он уже не друг?

— Пока не ясно, но что-то многое не сходится. Да и сейчас, нас как зайцев травят.

Григорий повернулся к Воторсу и тот, увидев его взгляд, понял, что ныть пора прекращать. Он откуда-то нашел силы и бежал одним из первых у всех на виду.

Яшка залег в землю. Его заложили дерном и сделали хитрую нору, похожую на мышиную, для воздуха.

— Однажды он вот так три дня пролежал, а когда выбрался, штаны не успел снять и обхезался, — рассказал Сашка.

Немцы то теряли группу, то приближались совсем близко. День худшее время суток для отхода. Петля сужалась и к обеду Воувка принял решение, залечь на опушке и встретить врага, но Сашка предложил продолжать отход. Молчаливый Колек вспомнил, что на посту у немцев есть мотоцикл и охраны всего человек семь, не больше. Разведчики решили напасть на пост и на мотоцикле, по не заминированной дороге выйти из леса и добраться к минному полю. Там они пройдут своей, проложенной тропой и уйдут. Немцы за ними в поле не полезут.

На посту днем оказалось всего три фрица. Первого, что разлегся в люльке мотоцикла сделал Воувка. Он тихонько закрыв ему рот, воткнул свой охотничий тесак ему в спину. Второго и третьего в будке негромко из пистолета расстрелял Колек. Григорий и Сашка с англичанином прикрывали их с дороги. Все получилось быстро. Колек выскочил из будки с двумя немецкими автоматами, а Воувка уже завел мотоцикл. Кое-как они впятером разместились на нем и, виляя, поехали по дороге. Англичанина затолкали на самое дно люльки, двое сели в нее, а Григорий с рацией сел на сам мотоцикл за командиром. Через три минуты Воувка уже приноровился к лишнему весу и ловко справлялся с управлением. Разведчики мчались по извилистой лесной дороге. Неожиданно справа появились немцы. Они шли по молодому ельнику и громко смеялись. Увидев мотоцикл, немцы открыли огонь. Его услышали те, кто прочесывали лес и, уже через несколько минут за разведчиками гнался грузовик с автоматчиками. Ребята хорошо оторвались. У них было время пройти по полю, но немцы могли успеть их перехватить. Достать в конце поля и издалека толпой расстрелять.