Вьетнамский кошмар - Брэд Брекк Страница 31

«Требуется двадцать мирных лет, чтобы вырастить человека, и всего двадцать секунд войны, чтобы уничтожить его».

— Бодуэн I, король Бельгии, Речь 12 мая 1959 г. на объединённой сессии Конгресса США

Повышенная подготовка пехотинца продолжала начальную и была так же изнурительна. Кадровые сержанты гоняли нас по 20 часов в день, потому что научиться нужно было многому, а времени было в обрез. Почти все инструктора были ветеранами Вьетнама. Они носили нашивки за службу на правом плече и «Знаки пехотинца за участие в боевых действиях» — своеобразные знаки посвящения солдат в рыцари — на левом кармане рубашки.

По существу, в пехотной школе мы изучали новые способы умерщвления: осколочными минами и минами-ловушками, пулемётами М-60 и 50-калиберными пулемётами, гранатомётами М-79, пистолетами 45-го калибра, лёгким противотанковым оружием, винтовками М-16 и большими 106-мм безоткатными противотанковыми орудиями, установленными на джипах.

А попутно познавали, как погибать во Вьетнаме.

Нам читали лекции о различных видах мин, которые устанавливались вьетконговцами для уничтожения и увечья американских солдат. Смерть на этой войне, учили инструктора, — подлая, садистская и внезапная.

В бутылке из-под кока-колы могла быть кислота. В свежих фруктах мог оказаться змеиный яд. Лёд для соков мог быть смешан с мелкими осколками стекла. Ребёнок мог быть напичкан тротилом. К промежности шестилетней девочки привязывали гранату; девочка подходила ко взводу солдат, вырывала чеку и этим актом самоубийства уносила всех с собой.

— Так они гибнут каждый день, — предупреждали инструктора, — в джунглях и на рисовых полях, в барах и борделях. И всё напрасно. Это жуткая война, ребята…

Идущего по тропе солдата могли перерезать надвое огромные стальные челюсти медвежьего капкана. Этот капкан в ширину два фута, его зубья длиной три дюйма. Он так сильно захватывает жертву, что четыре человека не могут разжать его заржавленные челюсти.

Солдат мог быть поражён в живот с помощью обычной крысоловки. В качестве спускового крючка использовалась тонкая проволока, и пружина крысоловки била по наконечнику снаряда 30-го калибра, направленного на человека.

Можно было провалиться в замаскированные ямы, полные бамбуковых крайтов — смертельно ядовитых азиатских змей.

Можно было попасть на вертел, как шиш-кебаб: для этого использовались «малайские ворота» — острые бамбуковые колья, привязанные к согнутой ветке, которая резко выпрямлялась, когда задевали растяжку.

Можно было наступить на любую из сотни типов шипованных приспособлений.

Например, «воронья лапка», штука с четырьмя шипами, как её ни бросай, один шип всегда смотрит вверх, острый как стилет. Другие штыри и шипы зарывались в землю и покрывались ядом непередаваемой силы. Один особенно ужасный вид таких ловушек даже раскрывался при вхождении в ногу и рвал на части кости и плоть. Требовалось хирургическое вмешательство, чтобы освободиться от него.

И, конечно, много было земляных ловушек: маленьких лунок с колышками и больших ям с острыми кольями — все они назывались «ямы-пунджи». Человек, попадавший в «тигриную ловушку» в шесть футов глубиной, умирал в агонии. Он словно нанизывался на кол, который входил в бедро, а выходил на целый фут из плеча.

Вьетконговцы делали большие арбалеты со стрелами в восемь футов длиной, их механизм срабатывал от дуновения ветра, и они были способны сбить вертолёт.

Партизаны стряпали мины из старых аккумуляторов, делали яд из человеческой мочи, в ход шёл даже мусор армии США. Они делали бомбы из детей, использовали змей, как защиту, а крысоловки, как самострелы, ибо изобретательный Вьетконг был блестящим и изощрённым противником.

Тропинки в джунглях были усеяны острыми колышками, врытыми в землю. Острые концы покрывались забродившим животным жиром и могли проткнуть солдатский ботинок. Жир — неустойчивый яд — иногда срабатывал, иногда нет. Но даже если он не убивал, то заставлял так страдать, что лучше б убивал.

Повсюду в джунглях были невидимые растяжки. Некоторые крепились к шарам, спрятанным в верхних ветвях и усеянным бамбуковыми шипами. Шары ухали вниз прямо в затылок или глаз.

Много было гранат-сюрпризов. Чеки привязывались в проволоке, натянутой на высоте колена, и её почти невозможно было разглядеть.

Очень часто американцы гибли от гранат и фугасов. Если на фугас наступали, сдвигали или переворачивали, он взрывался, уничтожая всё вокруг.

Ещё были «прыгающие Бетти», маленькие мины, чьи усики почти невидимо торчали из земли. Когда солдат наступал на усики, раздавался тихий механический щелчок. Солдат делал следующий шаг, и мина-лягушка выскакивала из земли и взрывалась. Она могла разорвать человека пополам, а всех остальных в непосредственной близости поражала осколками.

Хуже всего были миномётные и артиллерийские снаряды. Эти смертоносные боеприпасы, самые разрушительные из всех, висели на деревьях, прятались в траве, лежали в песке или в земляном полу хижин. Солдат, которого поражал 105-мм снаряд, разлетался на такие мелкие кусочки, что мешок для мёртвого тела уже не требовался. Всё, что от него оставалось, можно было отправить домой в носке.

Противопехотная мина М-14, которую называли «отрыватель пальцев», отхватывала куски ног — пальцы или пятки.

Советские и китайские противотанковые мины, хоть и были предназначены для транспортных средств, тоже могли уничтожать солдат с достаточно большим весом.

Осколочная граната направленного действия, которую называли «чайкомский палаш», — это мина с вогнутой крышкой, а в ней 500–800 стальных шариков, уложенных на матрицу с зарядом тротила. Мину устанавливали, направив на предполагаемый путь подхода противника, и при приближении солдат вьетконговец нажимал на электронный взрыватель.

И это могло испоганить тебе весь день.

Действие этой мины было подобно действию 12-калиберного пулемёта, бьющего с близкого расстояния. Учебные наставления СВ США определяли её как эквивалент американской осколочной мины «клеймор».

Инструктора учили нас обнаруживать спрятанные гранаты, показывали, что искать, чтобы разглядеть их и не стать навеки мясным фаршем. Мы учились обнаруживать мины, прощупывать минные поля штыками, продвигаясь по ним пядь за пядью…

Очень осторожно, очень медленно.