Над Тиссой. Горная весна. Дунайские ночи - Александр Авдеенко Страница 30

«Это наиболее твердокаменные, одетые в непробиваемую броню бдительности объекты. Они осторожны в своих отношениях с новым для них человеком. Они прячут все свои тайны за семью замками. Они в подавляющей массе безупречно честны, преданны, и прочее и прочее. Они любят свое оружие, гордятся им, берегут его как зеницу ока. Они перед всем миром продемонстрировали на полях сражений свою храбрость, свое презрение к смерти, свою талантливость.

Дурак тот, кто пробует атаковать эту группу в лоб. Этих людей надо пытаться завоевывать обходным маневром.

Уязвимые места советских военных можно нащупать, только серьезно изучив их достоинства. Это парадоксально, но это факт.

Военный любит свое оружие - играй на этой струне. Он дорожит своим боевым прошлым, заслугами, орденами - попробуй эту законную гордость замутить лестью. Как ни высоко с официальной точки зрения оценены фронтовые заслуги того или иного военного, ему может польстить и твое признание.

Помни твердо: фронтовик любит вспоминать свое военное прошлое. Если ты хочешь расположить его к себе, внимательно, с восторгом слушай его рассказы. Беспрестанно подливай масла в огонь. Меняй в некоторых местах восхищение на зависть. Вздыхай с сожалением в знак того, что ты человек незаметный по сравнению с рассказчиком. Боже тебя упаси от соблазна воспользоваться установившейся близостью и начать задавать вопросы. Довольствуйся тем, что тебе расскажут, и не вытягивай никаких сведений с помощью вопросов. Тебе разрешаются только такие реплики, которые бы побуждали твоего собеседника продолжать рассказ…»

«Я, Иван Белограй, прошедший от Сталинграда до Берлина, я, поливший своею кровью и потом этот великий путь, я, Иван Белограй, военный до мозга костей, я, дурак этакий, демобилизовался, в чем теперь горько раскаиваюсь…»

С такими мыслями, ясно отражавшимися на лице, постучал Кларк в кабинет военкома, нажал ручку двери, осторожно, но вместе с тем и без излишней скромности распахнул ее и отчетливо, во всю звонкую силу своего голоса, не переступая порога, гаркнул:

- Разрешите, товарищ майор?

Военком сидел в своем кресле, у письменного стола с выдвинутым ящиком, который ему служил буфетной стойкой, и завтракал. Кларк, умеющий видеть многое, что недоступно простому глазу, сразу оценил драматизм своего положения. Во-первых, он понял, что появился в то самое мгновение, когда майор, отрезав пластинку домашнего сала, положив его на хлеб и накрыв половинкой огурца, собирался завтракать. Во-вторых, он понял, что майор раздосадован его, Кларка, несвоевременным появлением. В-третьих, ему стало ясно, что он должен немедленно и под самым благовидным предлогом отступить.

- Приятного аппетита! - Кларк позволил себе сдержанно улыбнуться, разумеется без малейшей тени угодничества. - Виноват, товарищ майор, помешал. Разрешите удалиться? - И, не дожидаясь ответа, он приложил руку к козырьку фуражки и лихо повернулся кругом.

- Постой! - раздался ему вслед властный, но не лишенный покровительственного оттенка голос майора.

Майор Пирожниченко еще хмурился, еще не исчезла с его лица досада, но глаза смотрели доброжелательно. Они, эти глаза, спрашивали: «Откуда ты взялся, такой пригожий да хороший? Почему ты, военный с ног до головы, без погон?»

- Я вас слушаю, товарищ майор! - проговорил Кларк, вернувшись в кабинет (дверь он не забыл закрыть) и остановившись на почтительном расстоянии от военкома.

У военкома была массивная, круглая, начисто голая голова, шишковатый лоб и широкий, мясистый нос. На новеньком, отутюженном и с аккуратно подшитым воротничком мундире - ордена, расположенные в строгой симметрии, с положенным просветом, и начищенные мелом, будто час тому назад отчеканенные, медали.

Над головой майора висела карта Закарпатья. На ней, как догадался Кларк, был изображен путь подразделения Пирожниченко, проделанный в период освобождения Закарпатья: маленькими алыми флажками была утыкана почти вся горная долина Тиссы.

Несколько секунд понадобилось Кларку для того, чтобы он дал себе полный отчет в том, что перед ним сидит старый служака, прошедший нелегкий путь от солдата до майора. Оттого так дороги ему его майорские звезды, оттого столько радости доставила ему робкая почтительность демобилизованного старшины.

- Ну, чего ты испугался? - спросил майор и добродушно усмехнулся: - Разве я совершаю что-нибудь непотребное? Видишь, завтракаю. - Он щелкнул ногтем по стаканчику: - И молочко пью… Фронтовик? - пережевывая кусок, спросил майор.

- Так точно! - Кларк весело и преданно посмотрел на военкома. - Сталинградец. Гвардеец Иван Федорович Белограй. Демобилизованный. Старшина. Служил в Берлине.

Он шагнул к столу, выложил военный билет, пропуск в пограничную зону. Военком внимательно просмотрел все документы.

- Почему демобилизовался?

Бывший старшина опустил голову и, глядя себе под ноги, сказал:

- Срок службы кончился, товарищ майор. И потом… сердечная причина.

- Понятно. Влюбился? На семейную жизнь потянуло?

- Так точно, товарищ майор.

- Твоя невеста, конечно, проживает на территории моего округа?

Демобилизованный старшина радостно закивал.

Военкому все больше и больше нравилась навязанная ему роль отгадчика, и он продолжал:

- Если не ошибаюсь, ты хочешь поселиться на закарпатской земле и пустить в нее свои корни?

- Так точно, товарищ майор, - опять по-военному четко, сдержанно, почтительно ответил Белограй. - В Отечественной сроднился я с этой землей, кровь за нее пролил.

- Ты воевал в Закарпатье? В каких частях?

- В гвардейском корпусе генерала Гастиловича.

- Ну? - радостно воскликнул майор.

- Да. - Кларк кивнул на карту, утыканную флажками. - Весь этот путь проделал: где ползком, где на карачках, где бегом. От Яблоницкого перевала до Марморошской котловины. - Он назвал полк, в котором служил Белограй.

- Вот так встреча! Мы ж с тобой земляки, однополчане. Я командовал батальоном. - Майор уже совсем ласково посмотрел на бывшего старшину. - Ну, для земляка, как говорится, и сережку из ушка. Вне всякой очереди дадим квартиру, в Яворе пропишем и устроим на работу. Куда хочешь пойти - на мелькомбинат, мебельную фабрику, дортранс, в железнодорожное депо?

«Белограй» пожал плечами и развел руками:

- Знаете, товарищ майор, мне все равно: везде буду работать так, чтобы оправдать рекомендацию.

- Советую выбрать депо. Поступишь кочегаром или слесарем, а через год-два будешь машинистом паровоза.

- Есть, товарищ майор, выбрать железнодорожное депо! - Кларк козырнул и благодарно улыбнулся.

Чтобы полностью убедить товарища по оружию в своем к нему сердечном расположении, военком спросил:

- Невеста подходящая? Не стыдно будет с ней на улицу показаться?