Телохранитель - Сергей Скрипник Страница 28

— Устроить побег из мехтарламского зиндана — дело нехитрое, — заметил Ильичев, воспрянувший духом после того, как начдив проявил благосклонность к его точке зрения. — Но потом этого Ширвани надо будет как-то контролировать.

— Уж позвольте теперь мне, как человеку, который все равно уже по уши в данном деле и которому придется и дальше разгребать все это, не буду говорить, что именно, при старших по званию, высказать некоторые свои соображения по существу, — предложил я, набравшись небывалого нахальства.

— Говорите, товарищ капитан, — великодушно разрешил Степовой.

— Помните, товарищ полковник, утром вы мне посоветовали, прежде чем явиться к вам на доклад, всхрапнуть минут шестьсот, чтобы не упасть от усталости в обморок у вас в кабинете, как оголодавший наркомпрод Цюрупа на заседании Совнаркома.

— Ближе к телу, Седиков! — рявкнул на меня комдив.

— Так вот, я выполнил ваше приказание только наполовину. Всхрапнул минут триста, а остальное время кумекал, как Птичкин. И вот что придумал.

— Да не томи ты, шут балаганный! Дело говори, дело!

— Ширвани должен уйти от нас не один! — сказал я, как отчеканил.

— А с кем? — Степовой непонимающе сдвинул брови домиком.

— В Мехтарламе устраивается мятеж. Причина — арест нашим патрулем нескольких торговцев с базара.

— Каких торговцев с базара?

— Самых настоящих. Агентурную группу Салима. Ведь они все пятеро для прикрытия торчат весь день на местном базаре. Их задержание чем не повод для возмущения широких народных масс, стонущих под советским кованым сапогом?

— Так-так-так! — В голосе полковника прозвучали нотки заинтересованности.

— Далее переодеваем в духов несколько десятков наших прытких бойцов, и они якобы штурмуют тамошний зиндан. Как на учениях, стреляют в охрану холостыми и забрасывают взрывпакетами, те им отвечают тем же. Шуму много, крови много — бараньей, предусмотрительно запасенной, для придания большей достоверности всему этому действу. Пока на выручку к ним поспевает подмога, Ширвани и группа Салима спокойно уходят на восток, покидают город прежде, чем его удается взять в капкан.

— Ну, как, товарищи офицеры! — Впервые в этот день полковник Степовой был доволен. — По-моему, очень даже неплохо!

Все молчали, а я между тем продолжал:

— Мало того, я предлагаю, чтобы в бою беглецы захватили с собой трех пленных — думаю, больше будет много — и увели с собой. Желательно одного офицера.

— Но это, товарищи, очень рискованно! — Майор Златцев, получив жесткое наставление от полковника, теперь демонстрировал стопроцентную серьезность. — А вдруг Ширвани на самом деле провокатор, так мы в результате этих действий потеряем не только агентурную группу из преданных афганцев, но и своих. Представляете, каковы могут быть последствия.

— Мы, товарищ майор, решили все-таки исходить из предположения, что перебежчик не подослан к нам специально, а действовал как бы по наитию. — Нет, в этот вечер Степовой никак не был расположен к комбату Златцеву. — Поэтому мы вынуждены будем рисковать. А ты, Седиков, аргументируй, будь добр, свое предложение.

— Ширвани сказал, что нескольких наших пленников поведут в Ишкашим, чтобы застрелить на месте карательной акции, — начал я. — Представьте себе, каких заморышей, изможденных голодом и неволей, духи Хекматияра соберут по своим горным базам да лагерям, их же после этого два года корми, они все равно будут оставаться скелетами. К тому же у них, скорее всего, не будет документов. Можно, конечно, случись нападение на наш кишлак, потом говорить, что, мол, советские каратели шли на убийство своих сограждан без подтверждения личностей, знаков различия и отличия, но это будет звучать как-то неубедительно. А тут, представьте, Ширвани не только бежит от нас, но и приводит с собой пленников, холеных, откормленных, с военными билетами в карманах, орденами и медалями.

— В качестве офицера сразу предлагаю старшего лейтенанта Бекмурзу Бейтова, — сказал, как отрезал, Степовой. — Итак, сегодня вторник. Думаю, инсценировку штурма комендатуры и зиндана проведем в ближайшее воскресенье. Накануне, в субботу вечером, препроводите туда на отсидку Салима с его орлами. Но чтобы все было натурально — арест на базаре с сопротивлением. Ширвани лично ты, Седиков, перевезешь в Мехтарлам завтра утром. День все-таки будет выходной, хоть у нас и постоянное боевое дежурство, но в воскресенье у всех наступает расслабуха уже даже где-то на генетическом уровне. Лучшего времени для локального мятежа не подобрать. Двух других пленников возьмете из числа рядового и сержантского состава, разведчиков, но не шкафов, а примерно соответствующих комплекции афганцев, чтобы потом никто не удивлялся, как те смогли их дотащить. В день «икс» чтобы все трое имели при себе документы, а Бейтов пусть наденет орден Красной Звезды. Провести со всеми подробный инструктаж о поведении в плену.

— Да, но Бейтов, ведь он того… — неуверенно промямлил Златцев, в этот день явно нарывавшийся на крутую немилость Степового.

— Что того? — переспросил тот.

— Ну, того… мусульманин.

— Ну и что из того, что Бейтов — мусульманин? — Глаза полковника метали молнии в сжавшуюся фигуру майора, говорившего все не в лад да невпопад. — Бейтов такой же советский человек, как и вы. А в нашей ситуации, если хотите знать, он будет не просто пленником, а тренированным офицером, который сможет в трудную минуту принять верное решение. Если же того потребует крайняя необходимость, то Бекмурза в одиночку способен завалить полтора десятка духов. И если уж вы, товарищ майор, даете отвод Бейтову, то тогда вместо него придется идти только одному человеку.

— Кому? — Златцев, похоже, не мог уже остановиться и продолжал задавать неуместные вопросы.

— Мне.

В кабинете вновь повисла тревожная тишина.

— Товарищ полковник. — Тут Златцев окончательно обмяк и перешел на шипяще-свистящий полушепот. — Вы меня не так поняли.

— Я хочу, товарищи офицеры, чтобы вы поняли меня. Конечно, можно было бы не возиться с этим Ширвани, а передать его в афганскую службу госбезопасности, там бы из него живо вытащили, откуда он так хорошо знает английский язык и многое другое. А о том, что он нам наговорил, попросту забыть. А теперь представьте себе, что он сказал нам правду и духи действительно вторгнутся на советскую территорию, как это было три года назад у Тахта-базара в Туркмении, и убьют наших мирных граждан. Да если там, наверху, узнают, что мы располагали агентурной информацией по этому поводу и ничего при этом не предприняли, с нас не только погоны, головы поснимают. Из этого и будем исходить в принятии решения. Всё, все свободны.

Офицеры встали и медленно потянулись к выходу.

— А вас, Штирлиц-Седиков, я попрошу остаться, — остановил меня Степовой.

Он долго и пристально смотрел мне в глаза, его взгляд постепенно смягчался. Было видно, что он доволен.